Большое зло и мелкие пакости. Татьяна Устинова
скажешь какую-нибудь глупость, которую начальство потом будет еще год поминать, и мусолить, и приводить в пример остальным, как нельзя работать.
Никоненко вздохнул. Полковник усмехнулся.
Ему было сорок два года, он проработал в «органах» всю свою жизнь, и ему казалось, что он старше своих подчиненных лет на триста. Он все понимал, видел их насквозь и, как мог, сочувствовал им.
«Интересно, – подумал он неожиданно, – а мне генерал сочувствует?»
– Я думаю, – заунывно начал Никоненко, – что стрелок пришел на место происшествия заранее. Нужно попытаться установить, может, он был и на вечере. Просто так, для маскировки. Вряд ли здесь у всех проверяли приглашения.
– Скорее всего, никаких приглашений ни у кого и не было, – буркнул полковник и выдохнул струю сигаретного дыма. – Дальше.
– Дальше… все просто. Когда все стали выходить на улицу, стрелок оказался в центре толпы и, увидев Потапова, выстрелил.
– И промахнулся, – подсказал полковник.
Никоненко посмотрел на него, пытаясь определить, что именно он имеет в виду.
Ну да. Промахнулся. А разве стрелок не может промахнуться? В конце концов, убийца тоже человек.
– Я слушаю, – подбодрил его начальник.
– Он выстрелил, промахнулся, люди рванули в разные стороны, и он спокойно ушел с места стрельбы вместе с толпой. Оружие, скорее всего, найдем в кустах, вряд ли он его с собой унес!
– Вы думаете, действовал профессионал? – уточнил начальник и снова выпустил струю дыма. Никоненко вновь проводил ее глазами.
Зачем он таращится на этот дым?! Или полковник специально его отвлекает?
– Нет, – сказал Игорь. На этот вопрос ответить было просто. Он уже задавал его себе и сам на него ответил. – Я уверен, что не профессионал, товарищ полковник.
– Почему?
– Во-первых, он стрелял почти в темноте. Этот фонарь – одна фикция, видимость света. Во-вторых, он стрелял практически на глазах у охраны, а у большинства из охранников отличная память. Естественно, им сейчас несладко придется, все же они стрелка проворонили, но я думаю, что они вспомнят много чего интересного и полезного. Профессионалу полагается об этом знать. Вряд ли это смертник-камикадзе, которому все равно, что с ним будет дальше. Ну а в-третьих… Нет, это как раз во-первых, Олег Петрович, – он ведь промахнулся, правда?
– Вы думаете, что профессионал не промахнулся бы?
– На то он и профессионал, – туманно ответил Никоненко.
– Не знаю, – сказал полковник задумчиво, – нужно думать… Кстати, в Склифосовского звонили? Жива она еще?
– Пока жива, – подтвердил Слава Дятлов, – без сознания, конечно, но жива. Никакой более подробной информации пока нет. По-моему, еще операция не закончилась.
– Допросить бы ее по горячим следам, – мечтательно сказал полковник, как будто собирался пригласить пострадавшую на свидание, – может, она и видела чего. Кстати, кто ей «Скорую» вызывал, установили?
– Никто