Таинственный сон. Оксана Найман
одной мысли о яблоках. Они были везде. Похоже, что весь интерьер гостиницы состоял только из них. Деревянные стены были увешаны вырезанными на коре рисунками с изображениями яблоневых садов, с потолочных балок свисали засушенные яблоки. На столах были вырезаны аналогичные изображения. Правда, иногда среди резьбы мелькали барашки и козы, и ещё какие-то зверушки, но в зубах у них всё равно было по яблоку. Если человек хотел съесть фрукт, то ему было бы достаточно только зайти сюда, оглядеться по сторонам, и подобное желание исчезло бы, как если бы он съел их целое кило, а, может, и два. Меня лично сегодня уже закормили яблоко-производными продуктами… на месяц вперёд. Судя по пышным формам хозяйки и других членов семьи, чьи фотографии разбавляли череду яблочных пейзажей на стенах, для них это был нонсенс – оставить кусок яблочного пирога не доеденным. Вот и в меня впихнули приличную порцию, рассчитанную на взрослого мужчину, и это не учитывая то, что я была сыта яблоком, съедены спым в лавке Рудольфа. Я сразу догадалась, что просто так меня не отпустят, и покорно затолкала в себя угощение под пристальным взглядом Миранды. Слава богу, что Даггерсы поддержали мою идею отправиться поскорее в лавку портного и найти свою подругу. Даже нарисовали мне план действительно короткого пути на куске желтоватого пергамента и пожелали удачи. Когда я выходила на улицу, Рудольф с женой стояли у стойки с пирогами и махали мне вслед. Редко встретишь таких бескорыстных и гостеприимных людей. С хорошим настроением я отправилась обратно к Клео. На этот раз обошлось без приключений, и через несколько минут я уже стояла у знакомой двери и готова была войти, как неожиданно она распахнулась, и на меня с безумной скоростью налетела эльфийка. Мы обе, естественно, повалились на землю.
– Где ты бродишь!? – у Клео на лице была паника и одновременно – недовольство. – Я тут тебя обыскалась! Опять ты заставляешь меня волноваться! – она встала с меня и протянула руку. Из-за её спины поднимались колечки дыма. Это портной вышел из магазина с сигарой и, почёсывая затылок, сказал.
– Ну, вообще-то, мы пили чай с ромом всё это время, пока мои помощники шили тебе наряд, а вспомнила она о тебе только две минуты назад, – Клео сначала побледнела, потом побагровела и набросилась на «кутюрье», как кошка, шипя какие-то ругательства на эльфийском языке. Меня почему-то тот факт, что обо мне не сильно беспокоились, не очень удивил. В конце концов, она сама выставила меня гулять и не сказала, когда надо вернуться.
– Ну, раз ты нашлась, – Клео выпрямилась, стряхнула пыль, осевшую на платье во время падения, и посмотрела на меня, – то, я думаю, можно вернуться к чаю. Верно, Альфонс?
Если меня зовут Сэм, и Клео это знает, а вокруг больше нет никого кроме нас троих, то, вероятно, Альфонсом она назвала портного. Надо же, какое имя. В нашем мире я бы не советовала современным мамашам так называть сыновей. Можно сразу сказать, чем чадо будет всю жизнь самостоятельную заниматься. Клео могла бы и представить нас, между прочим. Наверное, мысли отразились на моём