Революция от первого лица: дневники сталинской эпохи. Йохен Хелльбек
темноты и хаоса как в обществе, так и во внутреннем мире. Критерием такой упорядоченности и ясности было обладание «стройным общественным мировоззрением», ставившим личность на «правый и справедливый путь» и означавшим для нее начало «новой жизни». В определенном смысле сознательность была мерой самой жизни. Нельзя было жить полноценно, не развив мировоззрение, открывавшее свет истины27.
Именно стремясь к сознательности, Дмитрий Фурманов и завел дневник, чтобы прослеживать в нем воздействие истории на свою личную жизнь. В ретроспективной записи, относящейся к концу декабря 1919 года, он обозревал собственное развитие с момента начала революции и отмечал, что, несмотря на колебания, оно определенно характеризовалось ростом от стихийности к сознательности, от «детства, энтузиазма, неведения» к «мужеству, спокойствию, большей сознательности и большему знанию». В принципе, считал он, революция сделала из него развитого человека. До политического пробуждения он вел «пустую, глупую, несерьезную жизнь»: «Пелена с глаз у меня спала только во дни революции, а до того я был совершенным младенцем»28. Понятие сознательности способствовало мышлению о себе в биографических категориях. Переход от темноты к свету был переходом от небытия к полной человечности; он проходил через все большее самораскрытие интериоризированного, психологического Я. Как показывает случай Фурманова, сознательность, учитывая ее двойственный акцент на общественной активизации и самопреобразовании, с одной стороны, и психологическом анализе и самоконтроле, с другой, создавала чрезвычайно привлекательные биографические нарративы.
С момента ее создания Лениным большевистская партия определяла себя как концентрированное выражение революционной сознательности. Состоявшая из сплоченных между собой профессиональных подпольщиков, партия сочетала максимальную преданность революции с требованием исключительной самодисциплины каждого партийца. Обретя власть в октябре 1917 года, партия поставила себе более общую задачу: распространять свою идеологию и привлекать на сторону коммунизма все более широкие слои населения. Стремясь сделать сознательность универсальным опытом, большевики приступили к реализации гигантского проекта изменения человеческого Я, принципы которого во многом совпадали с подходом к самовоспитанию, описанным в дневнике Фурманова. Задача состояла в том, чтобы побудить своих сторонников мыслить и действовать так, как подобает историческим субъектам, чья жизнь определяется революцией. Активистам коммунистического движения было важно не только изменить внешнее поведение людей; они стремились захватить их души, то есть сделать так, чтобы люди понимали миссию Коммунистической партии и добровольно поддерживали ее. Весь проект опирался на волюнтаристское предположение, согласно которому успех или неудача революции зависели от того, насколько сознательно действуют ее сторонники, насколько они признают свою