Российский хадж. Империя и паломничество в Мекку. Кейн Айлин
непрерывных захватов и войн. Там на фоне продолжавшейся войны с мусульманским антиколониальным сопротивлением на севере и в попытках консолидировать имперскую власть в регионе царские чиновники в 1840-х годах начали организовывать координированную трансграничную службу помощи русским подданным, ехавшим в Мекку популярным сирийским маршрутом – через османский Дамаск. Царские власти на Кавказе, сотрудничая с русскими консульскими чиновниками, незадолго до того размещенными в Сирии, организовали логистическую, финансовую и судебную поддержку небольшому числу паломников, проезжавших через османскую территорию, – вероятно, те исчислялись сотнями в год. Касым Мамад как представитель мусульманской элиты, тесно связанной с формирующейся царской администрацией на Кавказе, был одним из типичных клиентов этого раннего патроната.
На этом первом примере организации трансграничного патроната над хаджем в России видно, что царские власти хорошо понимали стратегический потенциал хаджа. Россия хотела установить прочную власть на Кавказе и расширяла свое дипломатическое присутствие и политическое влияние в османской Сирии – в зоне соперничества европейских империй в первой половине XIX века. И на Кавказе, и в Сирии русские чиновники брали на себя патронат над хаджем с целью консолидации русской власти в своих регионах и в ходе этого процесса вырабатывали новую политику русского империализма, действовавшего через исламские сети.
Завоевание Россией Кавказа было поворотным моментом в ее истории. Много написано о широкомасштабных трансформативных последствиях этого завоевания для империи – о том, как оно подарило России «Восток», который следовало цивилизовать, позволило ей воспринимать себя как колониальную империю, подобную европейским соперницам, и создало новое удаленное от центра имперское пограничье, куда правительство стало ссылать нежелательных лиц42. Это завоевание также на новый лад интегрировало Россию во внешний мир – посредством сети человеческой мобильности, соединявшей страны и народы Кавказа с другими частями мира. Кавказ XIX века служил мостом между Россией на севере и персидскими и османскими землями на юге и являлся местом пересечения древних караванных путей, по которым веками передвигались торговцы, путешественники и паломники.
В первой половине XIX века Кавказ оставался центром евразийских потоков хаджа. Мы видим это, сличая документы из архивов внешней политики России. В этих архивах находятся многочисленные прошения от мусульманских правителей Центральной Азии и Персии о том, чтобы царское правительство позволило их подданным ездить в Мекку по традиционным маршрутам – через русские степи и Кавказ. Из этих случаев видно, что южная экспансия России в значительной мере превратила хадж в дипломатический вопрос взаимоотношений с соседними мусульманскими странами, чьи правители стремились сохранить старые маршруты в Мекку открытыми для своих подданных, что