Выстрел в аду, или Девятый. Игорь Анатольевич Шпотенко
боевиками. Все они были пакистанцы, но по национальности туркмены. Я ходил в сопровождении работ пленных. К лету 1982 года число пленных выросло. В двух, ими же и вырытых ямах уже сидело около тридцати советских солдат, многие из них были ранены. Офицеров держали в другой яме, чтобы они не могли давать команды бойцам. Говорили, что где-то под Кандагаром объединёнными отрядами моджахедов были разбиты и взяты в плен несколько отрядов шурави. Постепенно всех офицеров практически по несколько человек, не большими партиями вывезли куда-то, говорили, что просто их продали или обменяли на своих. О солдатах же никто не тревожился, о них просто не вспоминали. Они тяжело трудились в неволе и были настоящими рабами. Так продолжалось больше трёх лет. Я ходил на нападения больше сорока раз и практически каждый раз мы брали пленных, даже тяжело раненных мы не добивали, а их просто бросали свои, грузя собственные шкуры в подлетевшие вертушки и не обращая внимания на плачи, стоны и просьбы не бросать от своих же товарищей, лежащих ранеными в густой, белой, афганской пыли.» Он снова взял в руки кувшин и уже с ухмылкой, глядя в глаза Куценко, продолжал: «Вот Вы, чем сейчас отличаетесь от меня? Герои, взяли предателя в плен, да? А Вы знаете, как я жил всё это время? Что я думал все эти годы глядя на то, как тысячи советских командиров предают своих же солдат на поле боя, прячутся за их спинами или посылают в пекло, а потом ещё и оставляют раненного в беде, спасая свои зады. Сидите, слушаете меня, зубами скрипите, а если бы Вы сами попали в такую ситуацию? А Вы знаете как те пацаны, попавшие в плен по вине своих же офицеров их, там называют? Не приятно меня стало слушать? Вас уже тошнит? Вы готовы отдать меня своему вот этому изуверу, как его Ване?» предатель остановился и взглянул в посуровевшие лица разведчиков. Ваня сидел, опустив глаза. Пленный взглянул на лётчика: «А ты, сука, ведь бросил своего командира. Когда мы Вас сбили в прошлом году, вы упали, и вертушка не взорвалась. Да, посадка была жёсткой, но вас обоих выкинуло с горящей кабины МИ8. Ты приподнялся и несколько раз оглянувшись на протянувшего к тебе руку капитана, побежал, пригибаясь, боясь взрыва. А ведь он просил тебя не бросать, он умолял тебя. Я всё видел в бинокль, это же видел и мой полевой командир Саид джан Хан, он мне потом и сказал, какие же эти русские шакалы, что так запросто бросают своих друзей на смерть. Мы не успели его спасти, просто не добежали. Перед те, как мы подбежали, вертушка занялась ещё больше и рванула. Капитан просто сгорел от разлива топливного бака. Если бы ты не струсил, он и сейчас был бы жив.» он снова сделал несколько глотков воды: «Ты тут меня проклинаешь, а кто подарил тебе жизнь? Ты стоял передо мной на коленях, прося, чтобы я уговорил командира оставить тебя здесь на этом плато, что ты можешь самостоятельно построить аул, нужный духам, как перевалочная база. Забыл?». «Не правда!!! Не правда, не слушайте его, это всё не правда!» орал старший лейтенант, выпучив от испуга свои глаза, ставший похож на лягушку перед свадебным обрядом. «Не верьте ему,