Бот. Максим Кидрук
не меньше Штаермана, может, даже больше, просто не подавал вида. – Надеюсь, успеем до сумерек.
– А если пробьем шину? А если полетит ходовая? Что тогда?!
Американец достал из кармана и надел черные очки. Ему не хотелось думать о том, что будет, если темнота застанет их в пустыне. Он просто проигнорировал вопрос и задал свой:
– Кто из них программист?
– Младший, – не глядя на Коршака, сказал чилиец. – Его зовут Тимур.
– Я так и думал… Какие странные у них имена: Tymur, Vadim… – Джеффри снова сплюнул и похлопал чилийца. – Ну что, старик, садитесь в машину. Не знаю как, но будем прорываться.
XVII
Они выехали из города и вырулили на Панамериканское шоссе – современную автомагистраль, что длинной серой нитью сшивает весь континент. Джефф повел «тойоту» на северо-восток. Несмотря на обшарпанный вид, машина рычала как зверь и исправно наматывала на колеса километры.
Вскоре океан пропал из виду. За окнами потянулся однообразный ландшафт: до сланцевых гор центральной Атакамы было еще далеко, а сине-черные отроги Анд отсюда были не видны. Это была Мертвая Земля: ни растений, ни перепадов высот, ни даже песка – сухая безжизненная пустошь.
Через сорок минут они проехали замерший городок Бекедано. Тимур заснул…
В 14:35, не доехав нескольких километров до Кармен-Альто, Джеффри притормозил, прижался к правой бровке и начал что-то выглядывать справа от шоссе. Найдя слабо накатанный съезд, американец крутанул руль и скатился с магистрали. Из-под капота вдаль уходила еле заметная колея. Она убегала на восток, в пустыню, и исчезала в дрожащем мареве, которое толстой линией разделяло плоскую серость Атакамы и непостижимо далекие склоны Анд.
Через минуту Штаерман забарабанил ладонями по панели кабины:
– Стой, Джеффри! Тормози!
Джип еще не остановился полностью, а он уже выскочил из машины. Потом встал перед капотом, загородив дорогу, – бледный, испуганный, без пиджака, рубашка на груди и под мышками потемнела от пота.
– Джеффри, я боюсь! – хрипло выдохнул чилиец. – У меня дети! Я хочу еще пожить!
Джеффри открыл дверцу и опустил ноги на песок. Перед тем как выйти из машины, американец окинул взглядом пустыню. Местность казалась безопасной.
– Я тебя понимаю, старик. Но не надо истерик. Я тоже на грани. Чувствую, вот-вот обмочу штаны. А в мокрых штанах далеко не уедешь.
– Я дальше не поеду, – решительно заявил Штаерман. – Давай позвоним Виллу. Спутниковый телефон с тобой? Вилл не подчиняется Джепу[30], может, он поймет и…
– Телефон со мной, старик, просто… Вильяма нет…
Он захлопнул дверь, и остальные слова в салоне слышны не были. Однако услышанного оказалось достаточно, чтобы Емельянов нахмурился и беспокойно заерзал на сиденье.
– Америкос сделал ноги? Не может быть! – продолжал Штаерман. – Где он? Этот сукин сын не мог просто так бросить все!
– Кейтаро просил тебе не говорить, – потупился Джеффри.
–
«Джеп» (