.
ственных и более союзов. Время короткой легализации однополых браков. Это было время любви Лили Брик и Маяковского. Время "валькирии революции" Александры Коллонтай. Её статья под названием "Дорогу крылатому Эросу!" появилась весной 1923 года, и в массовом сознании была воспринята как призыв к свободной любви.
Позднее, спустя годы, руководители страны и лично Иосиф Сталин постарались уничтожить многие документальные, кино и фото свидетельства тех лет, посвященные этой теме. И лишь за рубежом, в частных архивах, сохранились единичные фотодокументы, отразившие тот период. Имеются также и воспоминания современников.
Это было время движения "Долой стыд". Совершенно голые люди на улицах СССР, мужчины и женщины, украшенные только лентами через плечо с лозунгом «Долой стыд!». «Мы, коммунары, не нуждаемся в одежде, прикрывающей красоту тела! Мы дети солнца и воздуха!»
В новом обществе традиционный институт семьи и брака неожиданно стал считаться буржуазным пережитком. На свет появились организации, ведущие пропаганду новаторских культурных ценностей и избавления от пережитков старого строя.
Это было время джаза, фокстрота, чарльстона и время очаровательных флэпперов.
Автор поместила своих героев в эту интересную эпоху и написала чувственный роман о любви, страсти и ревности. О вечном споре полов за право любить и быть любимыми.
О том, как это вышло, судить вам.
Роман изобилует откровенными эротическими сценами, сценами группового секса и содержит ненормативную лексику.
* * *
Задача пролетарской идеологии не изгнать Эрос из социального общения, а лишь перевооружить его колчан на стрелы новой формации, воспитать чувство любви между полами в духе величайшей новой психической силы – товарищеской солидарности.
Александра Коллонтай «Дорогу крылатому Эросу!», 1921 год.
Ревность возбуждать одной любви пристало.
Пьер Корнель
Отсутствие ревности означает расчетливую любовь.
Анна Луиза Жермена де Сталь
Ревность – это ощущение одиночества среди смеющихся врагов.
Элизабет Боуэн
Кто не ревнует, тот не умеет любить.
Анн и Серж Голон
Тот, кто не ревнует, тот не любит.
Аврелий Августин Блаженный.
Глава 1
1924 год. Апрель. Москва
Он знал, что танцует лучше всех в отделении. Да, что там в отделении, пожалуй, во всем институте и в бывшей Alma mater, и даже в гимназии в юные годы, в мастерстве танца – ему не было равных. Музыка, ритм, движение – после медицины – были самыми важными его увлечениями. Когда он слишком долго не слышал музыки или песен, ему казалось, будто мир утрачивал свою привычную гармонию. Уши начинали ловить мелодию там, где ее изначально не было. Она звучала в весенней капели за окном, в воробьиных пересвистах, в цоканье лошадиных конок по мостовой, в звуках клаксонов на автомобилях, заполонивших дороги столицы. Он слышал ее в девичьем смехе, в гуле водосточных труб, в трелях трамвая на Садовом.
Еще с гимназических лет он неплохо играл на фортепьяно, тромбоне и нескольких дудках. О, эти безумные, живые и такие теплые реликты – дудки, флейты, наи, рожки, сампоньяс, сиринги, кугиклы, кена, кеначо, окарины, флуэраши и жалейки! Эти инструменты он почему-то нежно любил более иных и коллекционировал их с самой юности. Знакомые знали за ним эту страсть и привозили их из разных стран мира. На каждом рожке и на каждой дудке он мог вполне сносно воспроизвести любую мелодию. Он почти с отеческой нежностью гладил глянцевые или потертые торцы флейты Пана, перебирал её пустотелые деревянные и бамбуковые цилиндры, связанные меж собой старинными тканевыми и кожаными снурками или костяными стяжками. Пальцы углублялись в игральные отверстия флейт, губы сами собой тянулись к мундштуку, словно к губам любимой женщины. Музыку он слышал и понимал не хуже любого профессионального музыканта. Его ухо улавливало малейшую фальшь в исполнении. Но о музыке чуть позже.
Сейчас, выпив по традиции бокал грузинского вина за здоровье именинника, заведующего кафедры патанатомии Гуськова[1], при первых нервных и чуть фальшивых аккордах матчиша, он вырвался на танцпол, подхватив за руку тонкую востроносенькую Верочку из отделения гнойной хирургии. Верочка была вертлява и прыгала в матчише не хуже чем разбитная бразильянка. Верочке нравился Андрей Николаевич. Он нравился многим женщинам, с которыми работал. Но сюда, в ресторан, он пришел со своей женой Светланой.
Светлана немного стеснялась танцевать такие танцы, как матчиш. Ее плавная грация была более органична в вальсе, фокстроте или танго. Правда, совсем недавно она записалась на курсы по обучению чарльстону. И Кольцов довольно часто видел у себя в зале мелькание ее стройных и крепких икр, облаченных в тонкие чулки.
Когда она входила в ритм, то он невольно любовался ею,
Здесь и далее – все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми случайно. Как и случаен выбор географических мест и их названий. Исключением являются лишь несколько реальных исторических личностей, имена которых автор старалась упоминать в максимально уважительной и корректной форме.