Смородинка (сборник). Ляман Багирова
она была похожа на хищную птицу с крючковатым носом. Иногда она внезапно открывала глаза – маленькие, почти без ресниц, – но черные-пречерные. Они замечали любой непорядок в доме, и не дай Бог, если какая-то вещь лежала не там, где она привыкла ее видеть. Бабка сразу начинала недовольно сопеть и стучать палкой об пол.
Как-то перед Новым годом бабка запретила ставить елку. Новый год мой любимый праздник. Знаете, у человека должно оставаться в душе что-то не только светлое, но и теплое. Непременно должно. Без этого нельзя жить. Так вот, мне больше шестидесяти, а я до сих пор как ребенок жду теплоты этого праздника. Блестящей бумаги, елочных шариков, подарков под елкой, ванильного пирога и жареной курочки на столе. Можно, приготовить все это и в любой другой день, о, да, конечно, можно. Но в праздник это совсем другое, это не уже не еда, это яства. Можете себе представить, как я с нетерпением ждал того момента, когда отец извлечет с антресолей елку и коробку с игрушками и я начну ее украшать. Не могу сказать, что бабушке это нравилось, но она знала, что так делают все, поэтому отмалчивалась. За столом первая опустошала свои тарелки, тяжело отфуркивалась, расстегивала пуговицу на юбке и грузно плюхалась в кресло. В 12 часов в ответ на наши поздравления говорила «Спасибо. Дай Бог здоровья в Новом году» и засыпала. О шампанском в нашем доме не могло быть и речи. Мы тихо ели и тихо смотрели телевизор.
Особой религиозностью бабка никогда не страдала. Но тут, будто коса нашла на камень. Нет, и все. Мол, религиозные траурные дни, а елка – это веселье. О том, чтобы ей возразить не могло быть и речи. Бабушка сразу начинала громко кашлять. Кашляла она старательно, поэтому вскоре начинала по-настоящему задыхаться.
– Крепко же вы ее не любили, – улыбнулась я.
Мой сосед нетерпеливо дернул головой.
– Любить ее было невозможно. Она к этому чувству не располагала.
После заявления о елке, я мысленно обозвал бабку ведьмой и начал подумывать о мести. Вариантов было много. Насыпать незаметно крошек в кровать, чтобы они искололи ее жирное тело. Подсыпать перца и соли в ее еду. Поймать где-нибудь во дворе мышь и запустить в дом. Подложить кнопки ей на сиденье. Способы были сложными и неосуществимыми. От перца и соли пришлось сразу отказаться. Бабка решит, что это сделала мама и отыграется на ней. Вариант с мышью надо было продумать детально. В нашем дворе живности водилось с лихвой. Но будь то, коты с суровыми бандитскими мордами, вечно голодные псы, или жирные крысы-пасюки – все они с одинаковой прытью разбегались при появлении человека. К тому же искать потом эту самую мышь по дому предстояло бы нам. Наиболее легким в исполнении мне казались крошки. Тем более, что бабка была неряшлива, и одежда ее была постоянно запачкана едой.
Я остановился на крошках и вплотную начал обдумывать детали. Наказание казалось мне слишком мелким, слишком мягким. Поколебавшись немного, я решил прибавить к крошкам кнопки, выдумать по ходу еще что-нибудь и растянуть месть на несколько недель,