Жили старик со старухой. Рассказы. Валерий Бронников
в удовлетворительную погоду. Самолёт ещё несколько снизился, ощетинившись выпущенным шасси и закрылками. Стали видны вершины деревьев, но полосу самолёт проскочил. Командир резко и круто повернул к оси полосы, чтобы на неё попасть.
Так уж сложилось, что по действующим документам, начальники не очень желали, чтобы самолёт уходил на второй круг и жёг лишнее топливо. Пилоты об этом знали и понимали, что могут стать жертвой очередных разбирательств. Они стремились посадить самолёт, чтобы не стать белой вороной в своём лётном коллективе.
Прошли даже не секунды, а доли секунды, как самолёт повернул, но командир почувствовал, что он не совсем слушается.
– Взлётный режим? – почти шёпотом спросил Фёдор, понимая, что вся речь записывается и он не вправе подсказывать командиру в самый ответственный момент.
Ответа никакого не последовало, ни действиями, ни голосом.
А самолёт тем временем потерял скорость и не быстро, но сыпался вниз, где и так не было никакого запаса высоты. Из-за эволюций в посадочном положении он вышел с потерей скорости на критические углы, что сделало руль поворота почти неуправляемым.
Запоздало командир дал газ двигателям, пытаясь уйти на второй круг.
В утренних сумерках Николай разглядел в окно стремительно приближающиеся пики ёлок. Вдали мелькнули огоньки райцентра.
Вдруг у самой земли моторы как-то неестественно взревели. «Не понял!» – пробормотал Николай сам себе, поскольку никто его слышать не мог.
Далее началось невообразимое: перед самой землёй самолёт, словно вздыбившийся конь, задрал «морду» и резко пошёл вверх. Пассажиры испытали значительную перегрузку. Всем проснувшимся пассажирам стало не по себе. А ещё через мгновение самолёт словно застыл на месте, не сумев одолеть невидимую планку.
– Закрылки? – почти прошептал бортмеханик, понимая, что с закрылками в посадочном положении, самолёт на второй круг не уйдёт.
Ответа опять не последовало, а без команды командира Фёдор не решился ничего предпринять.
Люди в салоне зашевелились, кто-то крикнул: «Неужели падаем!». Самолёт начал неестественно крениться влево, на тот бок, где сидел Николай. Он, думая, что годовалая Танечка не увидит больше своего папку, инстинктивно, как парашютист, привыкший к экстремальным ситуациям, приготовился к столкновению с землёй и непроизвольно вытянул ноги, упершись ими в ножки впереди стоящего сидения, а руки, наоборот, сложил на животе и сам чуть согнулся, как учат пассажиров перед взлётом бортпроводники.
Самолёт, посыпавшись вниз, задел крылом вершину высокой ёлки на краю боковой полосы безопасности, а затем, почти сразу, задел левым крылом сугроб, подняв вверх мириады снежинок, укутав всё снежным туманом. Пилотская кабина сходу уткнулась в снег, пробив его до самой земли. Самолёт не дотянул до ровной бетонной полосы всего несколько десятков метров.
Коля