Теория и анализ пенитенциарного конфликта. Никита Сергеевич Емельянов
данных, приведённых в диаграмме 1, следует, что наиболее значительную роль в создании конфликтов играют криминальные лидеры и активные участники группировок отрицательной направленности.
Пенитенциарный конфликт с участием лидеров уголовно-преступной среды и группировок отрицательной направленности является классическим. Данная категория осуждённых придерживается норм т. н. криминальной («тюремной») субкультуры, сформированной десятилетиями: это неписаные правила, которые категорически отрицают соблюдение установленного закона. Причём это отрицание носит открытый характер и всячески подкрепляется противоправным конфликтным поведением.
В среднем за последние 5 лет на профилактических учётах каждый год состоит более 80 000 осуждённых, из них среднее количество лидеров и участников группировок отрицательной направленности составляет порядка 1300 человек[30].
Одной из таких наиболее влиятельных групп являются т. н. воры в законе. В уголовно-правовом аспекте данная категория обозначается как «лица, занимающие высшее положение в преступной иерархии» (ст. 210.1 УК РФ). Повышенная ответственность указанной категории осуждённых обусловлена их особой ролью в провоцировании конфликтных ситуаций. Они составляют высшую касту «профессиональных преступников-лидеров», отмечает С. А. Кутякин[31]. «Это всегда опасный преступник, занимающий наивысшую ступень в иерархии среды правонарушений и пользующийся наибольшим авторитетом среди них, – пишет Ю. М. Антонян. – Воры в законе являются своеобразными суперлидерами антисоциальных неформальных общностей и представляют собой модель или эталон “криминальной” личности, в которой фокусируются основные ценности субкультуры преступника, а также социально-политические и нравственные черты, детерминирующие отчуждённость человека от интересов общества и положительно ориентированных социальных групп»[32].
Более того, так называемые воры в законе и другие стратификационные категории осуждённых, занимающие наивысшее положение в неформальной иерархии, исполняют роль «третейского судьи» в разрешении конфликтной ситуации[33].
Второе место, согласно опросу, занимают дезадаптивные осуждённые, т. е. лица, которые имеют различные психосоматические или патопсихологические отклонения и низкий статус в неформальной системе взаимоотношений (пассивные гомосексуалисты, изолированные и др.).
Данная категория осуждённых очень специфическая, так как ввиду наличия у них различных психических отклонений пенитенциарный конфликт может возникнуть по любому поводу (и даже без фактического наличия такого повода). Более того, дезадаптивные осуждённые сложно уживаются в коллективах, что часто приводит к их изоляции, в условиях которой психические отклонения у таких людей начинают прогрессировать.
Личность, страдающая дезадаптацией, не может нормально взаимодействовать с другими осуждёнными. Характерной особенностью дезадаптивного человека является либо избегание контактирования, либо
Отчёт о результатах оперативно-служебной деятельности отделов безопасности исправительных колоний, лечебно-исправительных учреждений, лечебно-профилактических учреждений и территориальных органов уголовно-исполнительной системы по форме СБ-1. Тверь, анализ за 2014–2019 гг.
Кутякин С. А. Организация противодействий криминальной оппозиции в уголовно-исполнительной системе России: монография. Рязань, 2012. С. 26.
Многократный рецидив преступлений: монография / под ред. Ю. М. Антоняна. Рязань, 2009. С. 67.
Уваров И. А. Введение в пенитенциарную криминологию (опыт структурного построения): монография. М., 2007. С. 40.