Светлые аллеи (сборник). Владимир Ладченко
райотдел, а значит не их, а какого-то Федюкова, и так этому Федюкову, козлу и надо.
– Давайте лучше выпьем за первую любовь, – сказал наконец майор, разглядывая на свет бутылку.
Мы немедля выпили и майор сунул мне в ладонь кусочек сала с прилипшей газеткой. Я стал её отлипать.
– Ешь с бумажкой, сынок – сказал майор и объяснил – С бумажкой оно сытнее.
– Да? – удивился я и съел с бумажкой.
Потом мы снова оказались с Рудольфом на улице на визжащем снегу, среди непонятных городских огней. Идти домой он категорически не хотел.
– Такой серьёзный мороз! Нам просто необходимо выпить ещё – убеждал он меня и счастливо смеялся.
– Так ведь деньги… – ежась, начал я.
– Найдём! – заверил Рудольф.
И он повёл меня в ресторан «Колос», самое бомондное место нашего города. По словам Рудольфа, его там знает каждая собака и каждый будет безумно рад его видеть. Настолько безумно, что с удовольствием подкинет нам деньжат или даже пригласит за свой столик. Одним словом, говорил что-то нереальное.
Мы открыли тяжёлую стеклянную дверь и вошли. У гардероба, искрящегося норкой и соболями, сидел и грыз ногти заслуженный швейцар. Сверху бухала музыка, молодецкий голос пел про город Одессу и преступно пахло шашлыками. Мне даже показалось, что я слышу счастливое чавканье.
А Рудольф достал свой неизменный платочек и начал протирать запотевшие очки и это их спасло. Сверху сошёл какой-то лоснящийся, разгорячённый мясной пищей мужчина и, задумчиво расстегивая ширинку, направился в сторону туалета. И вдруг, увидя Рудольфа, остановился. Лицо его озарила изумлённая улыбка и он действительно очень обрадовался.
– Рудольф Иванович! Вот так встреча! – ликующе закричал мужчина. С этими словами он подошёл к нам и с восторгом два раза ударил Рудольфа по морде. Глаза Рудольфа подёрнулись туманцем.
Я тоже оторопел. «Эй! Эй! Чего вы там?» – закричал швейцар.
– Ничего, всё в порядке, дядя Миша – сказал мужчина и, пообещав – сейчас поссу и продолжим, – он ушёл в туалет.
Тут вышли ещё два мужика с продажными барышнями и тоже обрадовались встрече с Рудольфом, и тоже дали ему по многострадальной морде.
– Деньги где?! – трясли они Рудольфа, как осеннюю яблоню.
– Не успел я… Машина сломалась – хнычаще объяснил он.
Мы со швейцаром их кое-как оттащили, хотя барышни советовали оторвать Рудольфу яйца. А одна из них даже пыталась это осуществить.
– Пошли отсюда – сказал я – А то щас этот, из туалета выйдет.
И мы ушли восвояси. Дорогой молчали. Я из деликатности, Рудольф из-за стыда.
А потом я услышал, что Рудольфа положили в психушку.
И это была не тривиальная и обыденная белая горячка – профессиональная болезнь алкоголиков, а что-то похуже. Оттуда он выписался с инвалидностью II группы.
Последний раз я его видел на хоккее с мячом. Культивируется такая интересная игра в нашем городе. Стояла оглушительная оттепель, а Рудольф пришёл на хоккей в чабанском полушубке