Тиара скифского царя. Ольга Баскова
мне ты тоже не женишься. И у нас никогда не будет детей.
– Какие дети? – Он потряс ее за плечи и заглянул в синие глаза. – Если вдруг залетишь от меня, попробуй скрыть. Убью.
Как назло, она залетела через две недели, и он повез ее на аборт.
Усталый врач предупредил его:
– Первая беременность. Вполне возможно, что последняя.
– Ну и пусть. – Он упрямо сжал губы. – Таким, как она, детей иметь противопоказано.
Лиза дрожала в углу и думала о том, что ее никто не спрашивает.
В тот день она лишилась возможности иметь детей.
Глава 7
Очаков, 1890 г.
Шепсель, в отличие от флегматичного Лейбы, всегда был энергичен и напорист.
Не откладывая в долгий ящик он на следующий день уже занимался продажей лавки и нашел покупателей. Мужчины ударили по рукам, хотя предложенная цена была явно заниженной.
Младший Гойдман не стал торговаться впервые в жизни. Ему казалось, что промедление смерти подобно.
Весть о Клондайке неподалеку от Одессы уже давно обсуждалась на каждой улице, и к Очакову потянулись другие кладоискатели. И уже тысячи бесценных находок поступали на черные рынки, некоторые – для того, чтобы быть утерянными безвозвратно.
Шепсель не знал, что на съезде археологов в Тифлисе ситуация на раскопках греческого полиса была названа критической. Впрочем, если бы даже и знал, это не помешало бы ему поехать в Парутино, село, возле которого и обнаружили остатки Ольвии, но прежде немного побродить по Очакову, чтобы составить представление о городе, где им предстояло жить.
Этот провинциальный городок, с церковью – довольно нелепым строением, переделанным из мечети, маяком, оптическим телеграфом, тоже неказистым, ведущим, как говорили жители, свой младенческий лепет с Николаевом, и каким-то пустым двухэтажным зданием, хорошо смотрелся только с моря.
Еще год назад те, кому удавалось прожить здесь хотя бы неделю, уверяли, что трудно представить что-нибудь скучнее и печальнее. На маленьких улочках не было никакого движения, гостям радовались, как манне небесной, надеясь, что продастся лишняя булка на базаре. Торговлей, как и в Одессе, заправляли евреи.
Кладоискатели немного оживили забытый богом городок, засуетились торговцы, забегали рыбаки, которые до этого возили свои богатые уловы сельди в Одессу и ближайшие городки.
Ольвия словно сделала из Очакова другое поселение, и братья решили, что здесь вполне можно пожить до того момента, пока удача не набьет золотом их пустые карманы.
Побродив по Очакову, они отправились в степь возле Парутино, на место многочисленных раскопок, в поисках своего счастья, и оно их разочаровало в первые секунды.
Окинув печальным взглядом уже местами взрыхленную сухую каменистую почву, против которой лопата и кирка казались ему бесполезными инструментами, Лейба загрустил и сел на камень, с досадой бросив пиджак в пыль.
– И ты собираешься рыть здесь? – спросил он брата, и в его голосе уже не было слышно воодушевления.
Шепсель