Уйти нельзя остаться. Татьяна Гармаш-Роффе
пытаюсь разыскать наших бывших одноклассников. Особенно девочек… Может, вы знакомы с кем-то из них?
– Вот только девочек мне и не хватало!
– Я имела в виду наших общих одноклассниц… А что случилось с Андреем?
– А то! По бабам надо было меньше шляться!
Лера ничего не ответила. Разговор даже не зашел в тупик, он в нем пребывал с самого начала. Дежурно выразив соболезнования, она повесила трубку. У нее возникло ощущение, словно она ехала к морю с жаждой искупаться в его прозрачной, освежающей воде, а вместо этого окунулась в мутную жижу закисшего пруда с лягушками…
– Здравствуйте, меня зовут Валерия Титова. Я бы хотела поговорить с Анатолием Трубачевым.
Ей ответил мужской голос, и она обрадовалась, что на этот раз попала не на жену. Но разочарование наступило немедленно. Вместо ожидаемого «это я» мужской голос прокричал куда-то:
– Мамк! Поди сюда, тут кто-то папку спрашивает!
Лера с детства ненавидела все эти «мамка» и «папка».
– Кто? – донеслось до нее. – Не знаю, тетка какая-то.
Ага, «тетка» тоже хорошо…
– Слушаю! – рявкнул женский голос в трубку.
– Здравствуйте, меня зовут Валерия Титова. Я бы хотела поговорить с Анатолием Трубачевым.
– Вы кто?
Лера, вздохнув, смирилась с судьбой и принялась объяснять про Америку и одноклассников.
– Нету его, – выслушав, заявила женщина. – Спекся.
– Простите, это как?..
– А так! Пить надо было меньше!
– Он что, заболел?
– Сдох. Так что опоздали вы, Титова Валерия.
Лера вспомнила «мутантов» в Тунисе. А ведь все начиналось в школе, когда мальчишки еще только бравировали, распивая бутылку водки. Тогда это была почти шутка – так подростки курят, и им кажется, что с сигаретой они очень взросло выглядят. Но годы побежали, помчались, намотались на какой-то невидимый маховик, и детская шалость стала серьезным пороком… В России нет антиалкогольной пропаганды, и это неправильно!
– Сочувствую…
– Да что вы, зачем! Порадуйтесь за меня, я избавилась от алкоголика!
Лера растерянно помолчала, затем поскорее распрощалась.
Наверное, к родине и к Даниле у нее оказался одинаковый счет: обоим она не могла простить того, что не находит в своей душе прежних чувств. Что отчаянно пытается найти внутри себя опору, на которой можно было бы заново выстроить отношения любви и понимания, но в этом ей никто не хочет помочь! Ни родина, ни Данила!
После того как в день приезда он отвез Леру в гостиницу, они только один раз встретились: поужинали в ресторане. Домой к себе он ее не пригласил – наверное, обиделся, что она отказалась жить у него… За ужином Лера была напряжена, не знала, как ему объяснить сумятицу, происходившую в душе, не находила слов, да и желания их находить почему-то не было. Что-то внутри ее закрылось, свернулось в тугой калачик и не хотело казать носа наружу. А он, устремив на нее мягкий взгляд своих серых глаз, говорил, что понимает ее и ничего навязывать не собирается. Что он, как его жилище,