Думай как Илон Маск. И другие простые стратегии для гигантского скачка в работе и жизни. Озан Варол
застывают в замешательстве, пытаясь интерпретировать раскрывающиеся факты, смутьяны обеспечивают нам комфорт. Они не беспокоят нас двусмысленностью и не позволяют нюансам мешать звучным лозунгам. Мы превозносим их кажущиеся ясными мнения, счастливо снимая с наших плеч бремя критического мышления.
Как выразился Бертран Рассел, проблема современного мира в том, что «глупые слишком самоуверенны, в то время как умные полны сомнений». Даже после того, как физик Ричард Фейнман получил Нобелевскую премию, он считал себя «растерянной обезьяной» и подходил ко всему окружающему с прежним уровнем любопытства, позволявшим ему видеть нюансы, до которых другим не было дела. «Я думаю, гораздо интереснее жить, ничего не зная, – заметил он, – чем иметь ответы, которые могут быть ошибочны».
Менталитет Фейнмана требует признания невежества и хорошей дозы смирения. Когда мы произносим эти три страшных слова – я не знаю, – наше эго сдувается, ум открывается, и уши навостряются. Признать невежество – не значит намеренно игнорировать факты. Скорее это требует сознательного типа неопределенности, когда вы полностью осознаете то, чего не знаете, чтобы учиться и расти.
Да, этот подход может осветить то, чего вы не хотите видеть. Но гораздо лучше быть некомфортно неуверенным, чем комфортно ошибающимся. В конце концов, мир трансформируют именно растерянные ценители неопределенности.
«Что-то неизвестное делает нечто, чего мы не знаем, – вот к чему сводится наша теория»[58].
Именно так астрофизик Артур Эддингтон описал состояние квантовой теории в 1929 году. С тем же успехом он мог бы сказать и о нашем понимании всей Вселенной.
Астрономы живут и работают в темном особняке, освещенном всего на 5 %, а примерно 95 % Вселенной состоит из веществ со зловещими названиями – темная материя и темная энергия[59]. Они не взаимодействуют со светом, и потому мы не можем увидеть или иным образом обнаружить их. Мы ничего не знаем об их природе. Но мы знаем об их существовании, потому что они оказывают гравитационное воздействие на другие объекты[60].
«Исключительно сознательное невежество, – сказал физик Джеймс Максвелл, – является прелюдией к любому реальному прогрессу в познании»[61]. Астрономы выходят за пределы известного и совершают квантовый скачок в огромный океан неизвестного. Они знают, что Вселенная подобна гигантской луковице, где раскрытие одного слоя тайны только открывает другой. Наука, как сказал Джордж Бернард Шоу, «никогда не решит один вопрос, не поставив при этом десяток новых»[62]. По мере заполнения одних пробелов в наших знаниях, на их месте появляются новые.
Эйнштейн описал этот танец с тайной как «самое прекрасное переживание»[63]. Ученые стоят «на краю между известным и неизвестным, – пишет физик Алан Лайтман, – и смотрят в эту пещеру, испытывая скорее радость, чем страх»[64]. Вместо того
Сэр А. С. Эддингтон, The Nature of the Physical World (Кэмбридж: Cambridge University Press, 1948), доступна по ссылке http://henry.pha.jhu.edu/Eddington.2008.pdf.
Брайан Клегг, «Gravitational Waves: How Einstein’s Spacetime Ripples Reveal the Secrets of the Universe» (Icon Books, 2018), стр. 150–152; Нола Тейлор Редд, «What Is Dark Energy?», Space.com, 1 мая 2013 года, www.space.com/20929-dark-energy.html.
NASA, «Dark Energy, Dark Matter», NASA Science, обновлено 21 июля 2019 года, https://science.nasa.gov/astrophysics/focus-areas/what-is-dark-energy.
Джеймс Клерк Максвелл, «The Scientific Letters and Papers of James Clerk Maxwell», том 3, 1874–1879 г. (Нью-Йорк: Cambridge University Press 2002), стр. 485.
Джордж Бернард Шоу об Эйнштейне, 28 октября 1930 года.
Альберт Эйнштейн, «Ideas and Opinions: Based on Mein Weltbild», (Нью-Йорк: Crown, 1954), стр. 11.
Алан Лайтман, «A Sense of the Mysterious: Science and the Human Spirit», (Нью-Йорк: Pantheon Books, 2005).