Боль. Рафаэль Май
на которые изредка время все-таки находилось. Будучи хоть и наполовину русским, но все же иностранцем, обаять любую из них не представляло никакого труда. Кто-то из них жаждал расти по карьерной лестнице, кто-то мечтал выйти замуж за иностранца. Были и те, для кого соблазнить молодого босса было просто делом принципа и способом убедиться в своей привлекательности. Словом, выбирать ему было из кого. Но ничего необычного и несвойственного Марку после таких короткометражных романов не происходило. Его разум и душа по-прежнему оставались неприкосновенными.
– В поисках развлечений наткнулся на игру «Гонка героев» и подумал о том, что было бы неплохо нам всем поучаствовать, – продолжил Марк. – Представил тебя по уши в грязи, пытающегося вскарабкаться через двухметровую стену.
– Что еще за гонка героев?
– Ну это типа соревнования в командах, – ответил Марк. – С тобой нам было бы не победить, но поучаствовать ради смеха можно было бы.
– Не знаю, что там за гонка героев, но я записался в спортзал, – начал Филип. – И когда ты вернешься, мы снова отправимся в скальный район. Тогда я покажу вам настоящий класс.
Марк улыбнулся. Подобная угроза звучала довольно безобидно, когда накладывалась на воспоминание о карикатурном сложении Филипа. Они еще минут двадцать болтали о разной всячине. Как обычно подтрунивали друг над другом и тут же забывали об этом. Филип во всех красках рассказывал, как изменилась атмосфера в коллективе после отъезда Марка, всячески выставляя его деспотом и тираном. А Марку даже нравилось это.
– Ладно, мне пора. У меня свидание, – неожиданно закончил Филип.
– С кем это?
– Ну раньше свидания у меня были только с тобой. Потому что на твоем фоне найти девушку было почти нереально, – пошутил Филип. – А теперь у меня кое-кто появился. И мы с Маркусом решили вместе поужинать.
– Этот кое-кто Маркус? – пошутил Марк.
– Нет, ты ее не знаешь. А вот Маркус будет с Николь, – выдал Филип. – С твоим отъездом у нас обоих наладилась личная жизнь.
Марк не сразу понял. Однако подсознание все-таки чудным образом сложило ее неприступный образ. Вопреки здравому смыслу, она виделась Марку бесконечно свободной и одинокой.
Он замолчал на мгновение, пытаясь разобраться с тем, что сейчас испытывал. Это было не сожаление, не ревность, не чувство соперничества, и тем более не любовь. Это было даже не чувство. А осознание, что жизнь идет своим чередом у тех, кто когда-то ее ассоциировал только с тобой. Она не останавливается и не заканчивается. И даже те, кто когда-то тебя ждал, продолжают жить своей собственной жизнью.
– Добился своего, – как бы радостно произнес он.
– Да, все-таки сдалась, – ответил Филип.
Почему-то странным образом Марку захотелось узнать, что сделал Маркус, и почему спустя столько времени она ответила ему взаимностью, и как это все вообще могло случиться, ведь она переехала в Амстердам. Но он не стал задавать эти и многие другие вопросы в надежде, что при следующем звонке Филип заикнется об этом сам.
– Передавай всем привет, –