Книжный магазинчик прошлого. Эми Майерсон
о его жизни в эти годы: была ли у него семья, жил ли он и дальше в Пасадене? И все же эта открытка, «Буря»… Я чувствовала, что Билли хотел мне что-то сказать.
Официантка принесла счет, и Джей вытащил из кармана несколько скомканных купюр, чтобы заплатить за нас обоих.
На улице нас атаковал влажный воздух. Мы остановились в дверном проеме, дав глазам привыкнуть к ослепляющему свету.
– А почему твоя мама поссорилась с дядей Билли? – спросил Джей.
– Он не пришел на мой день рождения, но, думаю, дело было не только в этом. Я просто понятия не имею, в чем именно.
– Твоя мама когда-нибудь рассказывала тебе, что случилось?
– Билли стал темой, которую мы никогда не обсуждали. Мы все притворились, будто его никогда и не существовало.
– Грустно это.
– Да, но так случилось.
У каждой семьи свои скелеты в шкафу. У нашей семьи тайной стал Билли. И не важно, грустно это было или нет.
– Ты рассказала маме об открытке?
Мне совершенно не нравился снисходительный тон в голосе Джея.
– Она от этого только сильнее расстроится.
– Но ты должна ей сказать.
– Пожалуйста, только не говори, как мне вести себя с моей мамой. Ты видел ее лишь однажды.
Когда мои родители приезжали в Филадельфию в последний раз, мы вчетвером пошли поужинать. Сидя за маленьким столиком, Джей с папой обсуждали бейсбол, а мы с мамой – концерты ее женской рок-группы в Саус Стрит в семидесятых. После ужина мы решили пройтись по мощеным улочкам старого города, и мама запела одну из своих песен, ту самую, что чуть не стала хитом в те годы. Она редко вспоминала о прошлом, но две бутылки бурбона, купленные с целью впечатлить Джея, сыграли свою роль. И пусть ее голос немного хрипел из-за алкоголя, он все равно оставался настолько нежным, что меня пробирали мурашки. Мы, да и остальные прохожие, остановились, чтобы поаплодировать ей.
Иными словами, Джей представлял мою маму именно такой – раскрепощенной женщиной, которая пила виски и пела, когда ей хотелось, но на самом деле моя мама была совсем другой, а в тот вечер она просто пыталась произвести хорошее впечатление.
Джей нахмурился, расстроенный из-за моих слов.
– Прости, я не хотел тебя обидеть.
Он прижал меня к себе, и я обняла его в ответ, стараясь не обращать внимания на гнетущее недовольство, что ссоры не будет.
Мы намеревались вернуться домой, но мне совсем не хотелось возвращаться в нашу грязную квартиру. Я сказала Джею, что прогуляюсь, а он притворился, что его не задело мое желание остаться наедине со своими мыслями.
На Уолнат Стрит я повернула к реке. От жаркого, сырого воздуха капли пота стекали по моим щекам. Я присела на ступеньки главной площади и принялась наблюдать за тем, как люди катаются на роликах и бегают вдоль тропинки по набережной Делавэр. Достав телефон из кошелька, я ввела в поиск: «Билли Силвер, Лос-Анджелес, сейсмолог, некролог». Я не знала, что еще можно написать о нем, но этого оказалось достаточно для Los Feliz Ledger, которые уже этим утром опубликовали небольшой некролог о Билли. Там говорилось