Не твоя…. Иман Кальби
этого Карим так же невозмутимо подошел к столу с кипятильником, насыпал растворимого кофе и залил его кипятком, не обращая внимание на семенящего и пресмыкающегося перед ним мелкого парня в военной форме. С хлюпаньем отпил из чашки, повернулся в ее сторону и громко проговорил на литературном арабском языке.
– Нашей гостье холодно.
Находящиеся в комнате, в том числе и сама Влада, с удивлением подняли на него глаза. Он же не сводил глаз с нее, медленно размешивая содержимое своей чашки. Еще несколько глотков. Поставил кофе на тот же стол– взял брошенную им на стул при входе куртку и, подойдя к ней, наклонился и накрыл плечи, на секунду задержав на них свои руки. Влада подняла глаза, наполненные молчаливой благодарностью на него и тихо произнесла в первый раз за этот день, – Шукран (араб.– спасибо).
Карим улыбнулся и с издевкой ответил, – Афван (араб– не за что), отчеканивая каждый звук, чем опять подчеркнул то, что девушка была иностранкой– между собой сирийцы так никогда не общаются.
– Валлах, хия бтахки аль– араби (араб.– реально, она говорит на арабском),– бросил он с некоторой издевкой своим побратимам, которые, в свою очередь, так же улыбнулись. Этот факт их забавлял.
– Таали, изан (араб.– тогда пойдем),– обратился он к Владе, повелительно поманив рукой.– Хали бнахки швейят. Валид, саидха (араб.– сейчас немного поговорим. Валид, помоги ей).
К ней подорвался Валид. Она узнала его. Тот самый, кто объяснял, почему ее пришлось притащить вместе с машиной… Он был явно возраста Карима, только мельче и суетливее. Подошел, отвязал от батареи и поднял. Ноги еле слушались– они так затекли, что просто не чувствовались. Карим заметил ее неуверенную походку и криво усмехнулся.
– Таали (араб.– давай пошли),– снова произнёс он, небрежно махнув рукой и показав, чтобы она шла за ним.
– Биддак мусаада (араб.– тебе нужна помощь?)?– повернулся к ней на ходу. Его забота была граничащей с издевательством, а может, и с флиртом. Тогда она не могла еще понять, что хуже в ее случае.
Они прошли в узкий коридор, ведущий в маленькую комнатку, судя по всему, служащую ему кабинетом. Стол с какими– то картами и документами, военные предметы в углу, несколько хаотично стоящих стульев. Карим поставил по центру один из этих стульев и показал ей, чтобы садилась на него.
Влада пыталась сделать это как можно осторожнее, чтобы он не увидел ни чулок, ни разреза, но получилось с трудом. Она и так сверкала этим идиотским полупрозначным свитером… Зачем только так вырядилась… Кто бы знал… Насколько было бы сейчас удобнее в джинсах и каком– нибудь широком толстом свитере…Он скользнул по ней откровенным, заинтересованным взглядом, и девушка почему– то испытала жгучий стыд.
– Ма сму ки (араб.– как тебя зовут?)? – спросил он на том же пресловутом литературном арабском.
– Влада.
– Биддак ахва (араб.– хочешь кофе:)?– спросил он ее – ав матте (араб.– а