Ни слова о магах. Михаил Кликин
с золотом, выпрямился, расправил плечи.
– Принеси-ка нам чего-нибудь поесть.
– Сыр, хлеб, молоко, – напомнил старик.
– Давай, давай, – поторопил его Джош.
Хозяин, прикрыв дверь, ушел.
– Ну, как вам это местечко? – Джош присел на кровать, стоящую возле окна, выглянул на улицу.
– Дыра, – буркнул Пол.
– Немногим лучше, чем снежная избушка, – сказал Смиф.
В комнате были четыре кровати, стол, скамья, два стула, небольшой шкаф. Серый вязаный коврик лежал перед порогом. На подоконнике стоял горшок с давно засохшим цветком. Железная печка приткнулась к стене в углу, обложенном кирпичами. Над входом и у окна висели амулеты, оберегающие от злых духов.
– Надо будет согреть воды и вымыться, – сказал Джош, – от вас воняет псиной…
– От тебя тоже, – сказал Смиф, но Джош, не обращая внимания на его слова, продолжал:
– Разделим золото, переночуем здесь, а завтра я уйду в город.
– А мы?
– Если хотите, можете идти со мной. Но, уверен, утром вы не сможете даже шевельнуться, – Джош ухмыльнулся. – Вы слабаки, ребята. И дело тут не в опыте, не в вашей молодости. Вы слабаки, и слабаками останетесь.
– Эй, стрелок, – Смиф покраснел, – ты поосторожней!
– Я говорю то, что вижу. Глупо обижаться на правду.
Вернулся старик, принес каравай хлеба, головку сыра и молоко в большой глиняной посудине.
– А где кружки? – спросил Джош.
– Нету, – сказал хозяин, разведя руками.
– Ладно, – Джош махнул рукой, – иди. У нас свои есть.
Старик двинулся было к дверям, но тут Джош, спохватившись, окликнул его:
– Эй, хозяин!
– Чего?
– Тут у вас порох продают?
– В лавке, на той стороне улицы спроси.
– А лекарь есть?
– Живет один в крайнем доме, – старик махнул рукой в направлении окна. – Вот в том, со ставнями крашеными, видишь? Лекарь он или не лекарь, я уж не знаю, но роды у баб принимает и, ежли… – он замялся, – царапина там какая, то всегда к нему идем.
– А где бы нам воды согреть?
– Так прямо здесь и грейте. Вон печку накалите и грейте. Ведро я вам сейчас принесу. Колодец во дворе, найдете.
– А дрова?
– Под навесом неколотые лежат. И топор там.
– Ладно, иди.
Старик направился к выходу, потоптался в дверях, потом спросил неуверенно:
– Платить-то чем будете?
– Золотом, – отозвался Джош. – Устроит?
– Золотом? – прокряхтел задумчиво хозяин. – Золотом, оно, конечно, да… Только за комнаты и за еду давайте сразу, а то еще… видели мы… таких вот… да… не раз… уже… – он, запутавшись в словах, какое-то время немо шевелил губами. Потом, окончательно потерявшись, открыв беззубый рот, из-под насупленных бровей сурово оглядел стрелков.
– Заплатим, – пообещал Джош, – принесешь сейчас ведро, мы тебе сразу и заплатим.
– Ага, – сказал старик, удовлетворенно кивнул и ушел, отставив дверь открытой. Заскрипела ведущая вниз лестница.
– �