Порочная страсть. Колин Маккалоу
что бы это ни значило, – его усадили в самолет и отправили сюда, а дежурный офицер в приемном отделении автоматически определил в барак «Икс».
Полковник Доналдсон поджал губы и смерил сестру Лангтри внимательным взглядом. Итак, она опять выбрала позицию одной из конфликтующих сторон, что весьма досадно.
– Утром проводите сержанта Уилсона ко мне в кабинет. Тогда и просмотрю его медицинскую карту. – Он поднял глаза на тусклую лампу без абажура, болтавшуюся над столом. – Не представляю, как вы умудряетесь читать при таком свете. Я бы точно не смог.
Внезапно кресло показалось ему слишком жестким и неудобным, полковник поерзал, кашлянул и, сердито насупившись, вдруг буркнул:
– Терпеть не могу истории с сексуальной подоплекой!
Онор рассеянно крутила в пальцах карандаш, но после этой фразы ладонь судорожно сжалась в кулак.
– У меня сердце кровью обливается от сочувствия к вам, сэр, – усмехнулась сестра, даже не пытаясь скрыть сарказм. – Вообще-то сержанту Уилсону нечего делать в отделении «Икс», да и вообще в госпитале. – Голос ее дрогнул, и она нервно коснулась аккуратных каштановых завитков. – По-моему, это отвратительно, если драка и крайне сомнительные обвинения сломают жизнь молодому человеку, который до сих пор глубоко переживает смерть друга. Представляю, каково ему сейчас: наверняка чувствует себя так, будто бредет на ощупь в жутком густом тумане и уже не надеется выбраться на свет. Я, в отличие от вас, говорила с ним. Он совершенно здоров и в психическом отношении, и в сексуальном, и в любом другом, если вас это заботит. Скорее следует отправить под трибунал военврача, приславшего его сюда! Сержанта Уилсона лишили возможности вернуть себе доброе имя: попросту убрали с глаз долой, засунули в барак «Икс». Это позор для армии!
Полковник смешался, как бывало всегда, и почувствовал себя беспомощным перед этой несокрушимой наглостью: обычно в госпитале мужчины его ранга не сталкивались с подобным обращением. Черт побери, эта нахалка вела себя так, будто он был ей ровня как по образованию, так и по интеллекту! Наверное, всему виной офицерские звания этих армейских медсестер да еще чрезмерная независимость, которой они упиваются в таких местах, как база номер пятнадцать. От их дурацких сестринских платков мало проку, будь они неладны. Их следовало бы носить только монашкам, поскольку лишь они заслуживают обращения «сестра».
– Полно вам, сестра! – Полковник подавил закипавшую злость, призвав себя к благоразумию. – Я согласен, что обстоятельства этого дела несколько необычны, но война закончилась. Молодой человек здесь надолго не задержится: максимум на несколько недель, – а ведь мог бы оказаться в местечке куда хуже барака «Икс», сами знаете.
Карандаш взлетел в воздух, ударился об угол стола, отскочил и с глухим стуком упал возле полковника, которому оставалось только гадать, целилась ли сестра в него. Строго говоря, ему следовало бы доложить о ее поведении матроне: медсестры служили