Простушка и трубочист. Татьяна Луганцева
объяснения я не нахожу.
– Так встретьтесь с ней!
– Какая вы быстрая… она вправе отказаться разговаривать со мной. По всей видимости, она – страшный человек, раз пошла на такое! – Прохор Витальевич говорил с той позиции, что Леонид абсолютно ни в чем не виноват.
– А может, она ждет этого… Ну, денег? Вы же сами говорили, – подбодрила его Варвара.
– Для начала у нее наверняка есть сообщники, хотя бы один. Тот, кто ее избил, потому что следы побоев, что называется, налицо… – Прохор задумался и, поймав вопросительный взгляд Вари, пояснил: – Вы не представляете, что значит оказаться среди уголовников по такому обвинению даже на одни сутки.
– Наслышана.
– Но не представляете реалии! – адвокат выпил уже остывший кофе. – А если еще на него поступит заказ… опустить или издеваться до потери сознания… Да Леонид будет готов отдать все свое состояние, нажитое честным трудом, этой проходимке. Так что, думаю, сейчас она на контакт не пойдет, сейчас она выжидает и играет роль жертвы.
– А кто она? – заинтересовалась Варя.
– Пока не знаю! А уж свидетель, который якобы видел, как Леонид тащил ее в машину, в интересах следствия вообще засекречен! Конечно, по своим каналам я все могу узнать, но этим можно навредить Лене, если они ему еще впаяют давление на свидетеля. А так сидеть тоже нельзя, сердце обливается кровью. Нет, решено! Сейчас я поеду и попытаюсь хоть что-нибудь предпринять, хоть что-то сделать. Я не могу так сидеть, когда его там уничтожают. Думаю, даже то, что он серьезно занимался боксом, вряд ли ему сейчас поможет.
– Ничего не могу сказать… – пожала плечами Варя, – как хоть звали девушку? Может, Леонид обидел ее чем? Почему она решила так поступить?
Адвокат поправил сползшие на нос очки и несколько смутился.
– Леонид расслабился в ночном клубе… девушку не помнит, то есть проснулся утром… она рядом, счастливая, довольная и без синяков.
– Имени он не помнит? – поняла Варя.
– Ну… – развел руками Прохор.
– И вы считаете, что Леонид ничем не обидел девушку? Провел с ней ночь, а утром не вспомнил ее имени?
– Я понимаю и принимаю вашу иронию, но это не повод, чтобы засадить человека в тюрьму лет на семь-восемь. Девочка тоже была пьяна и поехала в гостиницу не в шашки играть. Не святая, понимаете? А аморальные поступки не подлежат у нас в стране уголовному преследованию.
– Понимаю… Да я не против, чтобы ваш Леонид оказался не виноват, просто я-то вообще помочь ничем не могу. Меня он не домогался, не трогал и не обнимал… почти, это я следователю и сказала.
– А ведь вы можете помочь! – воскликнул адвокат, со стуком ставя чашку на блюдце.
– Я?! Чем? – испугалась Варвара.
– У Леонида же сегодня особенный день. Он ехал на день рождения к своему самому главному человеку в жизни, к матери.
– Да, он что-то говорил о цветах…
– Вот-вот! Она же будет ждать! Я сейчас рвану по делам, а Леня просил что-то наплести его матери, успокоить ее и поздравить от его имени. Могу я