Последний призрачный танец. Книга 3. Ирина Алексеева
вкус ее крови. Я отогнал прочь чувство легкого беспокойства. Она враг, и жалость здесь неуместна. Если я и причинил ей вред, то незначительный. К тому же она заклинательница, вылечится.
Мага заперли почти в начале коридора. Зайдя в его камеру, я застал там озадаченного Хеона и одного из стражников.
– Как это произошло? – спросил больше для порядка.
– Да как-то… внезапно, – бросив на меня виноватый взгляд, ответил целитель. – И я мало того, что не могу ему ничем помочь, я еще опасаюсь, что он встанет.
– Ну и прекрасно, если встанет, – я пожал плечами. – Допросим.
– Не в этом смысле встанет. Тут же некромант поработать успел. Уверен, что сможешь допросить умертвие?
Мда, дела. Вариантов, в принципе, нет.
– Сожгите, так точно не встанет.
Стражник кивнул и побежал искать магов. Разводить костер ради одного трупа никто не будет.
– Из заклинательницы что-нибудь вытащил? – поинтересовался целитель, уставившись мне в грудь и склонив голову набок. Я проследил за его взглядом. Справа, чуть ниже ключицы протянулись четыре глубокие бороздки, из которых местами сочилась кровь. Вот точно кому-то ногти повыдергаю.
– Похоже, сегодня не мой день, – я подождал, пока Хеон исцелит мои царапины. Больно не было, но лишние вопросы мне ни к чему. – Надеюсь, завтра Гатар повернется ко мне лицом.
Вернувшись в комнату, я не обнаружил даже записки. Только смятая постель и едва уловимый запах Дионы. А я-то думал, что хуже этот день быть уже не может. О, Безжалостное Пламя, дай мне сил. И терпения.
Глава 5
Я заметила, что каждый раз, когда речь заходит о таинственной пленнице, лицо Шакса мрачнеет. Причем с каждым разом все больше. Видимо, два заклинателя успели серьезно поцапаться, а орки, они вообще импульсивные и вспыльчивые. Сначала бьют, потом думают. Возможно, Шакса мучает вовсе не злость, а раскаяние.
Дорога обратно заняла чуть меньше времени. Скорее всего потому, что уже заметно рассвело. Я не могла оторвать взгляд от едущего чуть впереди Райвена. Как получилось, что он из врага превратился в самого близкого и любимого? Когда это произошло? В какой именно момент я поняла, что дорожу его жизнью больше, чем своей?
Ветер слегка трепал белоснежные перья. Когда-то я думала, что все представители проклятой расы мало чем отличаются друг от друга, все одинаково жестокие, безжалостные, не способные на какие-то глубокие чувства, кроме ненависти. Еще на Клауде убедилась, что заблуждалась. И нет, они вовсе не одинаковые. Просто каждый сидит в своей собственной скорлупе, и лишь пробив ее, можно увидеть истинную сущность.
Обернувшись, я позвала Малыша. За время нашего пути он успел и поохотиться, и как следует нагуляться, и теперь активно путался под ногами скакуна Райвена, доводя карателя до тихого бешенства. С моего молчаливого согласия, естественно. Услышав мой окрик, волк перестал пытаться отгрызть пятку шанара и поравнялся со мной. Наклонившись в седле, я глубоко зарыла пальцы в мягкую шерсть и с сожалением отозвала