.
конское ржание, гул большого пламени. Порыв ветра швырнул в лицо горьким запахом дыма.
– Что там? – спросил дон Карлос у ближнего стражника.
– Бог его знает, – растерянно пробормотал тот, и зачем-то полез в кошель, висящий на поясе. Взгляд дона Карлоса скользнул вслед за его рукой – и в то же мгновение зацепился за эфес даги, торчащей за поясом альгвазила.
Дага принадлежала дону Карлосу и досталась ему в подарок от отца, а тот некогда получил ее от деда. Прямой клинок в полтора фута длиной чуть сужался к острию, мощное перекрестье надежно защищало руку хозяина. Длинный кинжал или короткий меч, прекрасное оружие для боя в тесноте, где не разойтись эспадой. Откованный не меньше сотни лет назад, верой и правдой служивший своим хозяевам-рыцарям в схватках на суше и на море… Знал ли увалень-альгвазил, какое сокровище он столь пошло засунул за пояс, и, верно, собрался пропить сегодня же вечером!
Между тем шум приближался – нет, он мчался навстречу, подобно знамени над головами толпы. И казалось, что тот самый шум воодушевлял толпу не хуже знамени, что в бою воодушевляет войско. Людское море вокруг подхватило его – и взъярилось в мгновение ока.
Впереди замелькали неяркие при свете дня, но заметные черными хвостами дыма факелы – их становилось все больше. За ними в воздухе подскакивал, точно стараясь проткнуть небо, целый лес не самых праздничных орудий. Были там шесты и молотильные цепы, вилы и копья, топоры и алебарды. На длинной пике красовалась чья-то голова.
Альгвазилы вокруг растерялись, не зная, что предпринять – а толпа уже нахлынула на них всей тяжестью. Стражникам даже не дали выставить копья – поток людей вмиг разнес стражей и осужденных в разные стороны, подхватил и повлек за собой, не давая даже подумать о сопротивлении.
Огромной силы толчок слева – и дон Карлос, потеряв равновесие, полетел на бегущего рядом альгвазила – того самого, что присвоил рыцарскую дагу, сбил его с ног и вместе с ним провалился в неприметную калитку. Сверху грузно упал Вальехо, больно вдавив товарища в кирасу стражника. Все трое, кряхтя и бранясь, завозились на земле, пытаясь подняться – двоим мешали связанные руки, третий, хоть и был свободен, но опешил больше прочих.
За проемом калитки с воплями и грохотом неслась толпа.
– Слава святому Георгию! – выдохнул Вальехо. – Вырвались! Хуже быков, разрази меня гром! Будет проход поуже – как есть задавят!
– Тут еще слава тебе, – перевел дух кабальеро. – Ты хоть и не святой, но спасти умеешь. – Слышишь? – он обернулся к запыхавшемуся, потерявшему копье и шлем альгвазилу. – Этот сеньор спас тебя. Запомни его!
– Эммм, – только и промычал тот.
– Режь веревки, – в голосе дона Карлоса зазвенела рыцарская сталь. Он выпрямился и оказался на голову выше стражника.
– Эмм…
– Режь веревки! – дон Карлос сдобрил приказ полудюжиной слов, заменявших боевой клич в самых отчаянных делах.
Альгвазил, не переставая мычать,