Живая функция. Рассказы. Часть вторая. Павел Патлусов
Долг никогда в удовольствие не бывает.
– А тут я твою тещу видела. Она выглядит очень больной и старой. Ведь у тебя и перед ней долг.
– Типун тебе на язык, – ответил Васильев отходя от вагончика Людмилы на рынке. Он достал из кармана знакомые уже нам ключи и хотел было потереть выступающую часть Приапа, которая уже так окислилась, что сравнялась по цвету с телом божества, но почему – то отложил своё намерение и понуро направился в сторону дома.
Благовещение
В это утро, в магазине бывшая учительница физики, а ныне пенсионерка и ревностная прихожанка местной церковной общины, встретила матушку Евлампию. Матушка глубоко спрятала своё лицо в повязанном наглухо кисейном платке. Дотошная прихожанка смогла увидеть у супруги местного батюшки, отца Сергия, синяки под глазами и серьёзный бубон, наплыв на верхней губе.
– Матушка, да что с Вами? – удивилась Антонина – так наречена была в ЗАГСе бывшая учительница, – только не говорите, что упали. Я сама от своего благоверного носила подобные вещи. Неужели батюшка волю даёт рукам?
– Не буду обманывать тебя Тоня: трудно мне с ним, если бы не дети, а их знаешь: у меня четверо, то ушла бы от него. Не первый раз такие «гостинцы» от него получаю, – с лёгкой слезинкой на глазах поведала о своей судьбе матушка Евлампия.
– И какую вину он видит за тобой? – удивляется Антонина.
– Считает, что при выходе за него замуж я не призналась, что была не девушкой.
– Он у тебя точно сошёл с ума. Ведь бывают случаи, когда у девушки отсутствует, точнее – не имеется в наличии фактора девственности… Это сплошь и рядом. Пусть изучит анатомию и физиологию женщины. И это после рождения четырёх детей? Даже Христос прощал абсолютных грешниц. Он бы вспомнил о Марии Магдалине!
– Не надо Тоня об этом судить. Только уж ты в приходе никому не говори. Хорошо! – попросила женщину матушка Евлампия. Прихожанка заверила, что не развяжет язык перед единоверцами. На этом разговор двух женщин и закончился.
Вечером после вечерней службы Антонина подошла к отцу Сергию.
– Батюшка, благословите меня на трудный разговор, – обратилась прихожанка к нему.
– Благословляю, – улыбнувшись, потирая крест на животе, ответил он.
– Вот когда наши мужики по пьянке бьют своих жён – это грех, ибо этим они нарушают венец, которым Господь их связал при венчании. Разве я не права?
– Права, дочь моя.
– А если батюшка свою жену кулаками учит, а не словом Божьим. Это как?
– Неужели матушка Евлампия Вам пожалилась и тайны нашей семьи ушли в народ?
– Не далее меня. Ведь Вы, батюшка, человек публичный и Ваш пример для нас прихожан значит многое, а так же Ваше отношение к семье. Хотелось бы, чтобы оно было не хуже Святого семейства.
– Вашу позицию, Антонина, я понял, и на этом наш трудный разговор прервём.
– Спасибо, батюшка, что не уклонились от трудного