Долг любви. Юлианна
больше я боялась, что теперь он уйдет. Налив кофе, я села за барную стойку и уставилась в окно. Антонио зашел на кухню и, увидев меня такой спокойной, налил себе кофе и присел рядом.
– Адалина, я прошу тебя, давай не будем усложнять и без того сложную ситуацию. Ты потеряла отца и…
– Девственность! – вставила Адалина усмехаясь
– Перестань, прошу, это не смешно! Тебе сейчас тяжело, и ты пытаешься ухватиться хоть за кого-нибудь, лишь бы не тонуть одной в этой пучине. Но я прошу тебя, будь разумна, не придумывай того, чего нет! – закончил Антонио
– Ага! Уже перестала! – послав ему воздушный поцелуй, сказала я
– Адалина… – начал он
– Антонио, оставь это, прошу, я тебя поняла. Ты не хочешь связывать себя хоть какими-то обязательствами, тем более со мной! У тебя наверняка есть кто-то, извини, что не подумала об этом раньше! – закончила я и вылетела из кухни, не дожидаясь ответа.
– Ты меня не правильно поняла, Адалина! И у меня нет никого! – кричал
Антонио мне вслед.
– Никого нет, кроме тебя… – прошептал он.
Когда я увидел ее в аэропорту, то не сразу понял, что это она, Адалина. Лишь, когда она уставилась на меня, выронив чемодан, я понял, что это не просто красивая девушка, это была моя, Адалина Риччи!
Пятнадцатилетняя девочка с вьющимися волосами, с брэкетами на зубах и вечная моя спутница, не сводившая с меня влюбленных глаз. Каждый раз, карауля меня, я натыкался на нее и такой желанный взгляд, что с трудом держал себя в руках, чтобы не натворить глупостей. Я знал, что стоило мне только захотеть, она бы пошла со мной куда угодно, а также знал, что будет, поддайся я искушению.
И когда увидел ее там, такую красивую и желанную, я не поверил своим глазам. В этот момент, я понял, что именно потерял, потерял на целых десять лет. Потом, когда она бросилась в мои объятия, я чуть не потерял рассудок от ее запаха и рук, так нежно сжимавших меня. Мне пришлось собрать всю волю в кулак и отодвинуться от нее, но она неправильно поняла, думая, что мне просто неприятно.
Глядя на ее заплаканное лицо, я не сводил глаз с ее пухлых губ, мечтая прикоснуться к ним, и стоило мне прошептать, как я рад ее видеть, она сказал, что тоже рада видеть меня.
А потом была поездка в машине. Она плакала, а я ничем не мог помочь, и чтобы хоть как-то поддержать ее, я сжал ее руку, чувствуя тепло ее ладошки, она удивилась, не ожидая от меня ничего подобного. Я и сам не знал, зачем это сделал, но я не хотел видеть ее такой. Позже в церкви, я видел, как ей плохо и пытался облегчить ее бремя, принимая все соболезнования за нее.
Но потом все вышло из-под контроля.
Я не хотел вот так, спать с ней, но виски, и ее поцелуи сыграли со мной злую шутку. Когда я обнял ее чтобы успокоить, я и подумать не мог, что это выльется в такое. Но она начала целовать меня, и я не смог больше сдерживать свои чувства.
Я пытался, десять долгих лет пытался, но когда она прикоснулась ко мне своими губами, я потерял рассудок и все доводы, что приводил в своей голове. Позже, когда она оказалась девственницей,