Первые шаги по Тропе: Злой Котел. Николай Чадович
на себя в зеркало глянут, хмыри лупоглазые», – я ответил куда более сдержанно:
– Уж какой есть. Таким уродился. А где – не помню. С тех пор и скитаюсь по свету. Мне под каждым кустиком дом родной.
На то, чтобы передать смысл моего довольно пространного ответа, вещуну хватило одного короткого взвизга. Либо он сознательно перевирал мои слова, либо язык тенетников отличался завидной лаконичностью.
Как бы то ни было, но версия, изложенная мной, тенетников не удовлетворила, и они поинтересовались: имел ли я в последнее время встречи с вредоносцами и если да, то какое злодейское задание от них получил.
Никаких вредоносцев я, естественно, не знал, в чем и признался.
Тогда меня обыскали с головы до ног, не преминув заглянуть и в котомку. Изъятыми оказались все куски кремня, глиняная плошка, которой я черпал воду, домотканое одеяло и игральные кости, частенько приносившие мне кусок хлеба.
Яйцо вещуна, выглядевшее сейчас словно ржавое пушечное ядро среднего калибра, тенетников ничуть не заинтересовало, точно так же, как и дневниковые записи, которые я вел на лоскутьях древесной коры.
Допрос продолжался. У меня потребовали назвать свое имя, и я брякнул первое, что пришло на ум, – Приблуда (уж и не вспомню, где и по какому случаю я получил такое прозвище).
Потом пришлось поочередно перечислять все страны, которые я посетил. Мой устный отчет еще не закончился, когда вновь посыпались вопросы о таинственных вредоносцах. С каких именно пор я поддерживаю с ними сношения? Знаю ли их язык? Разделяю ли убеждения? В каком облике они являлись мне в последний раз? А в предпоследний? Вступал ли я с ними в противоестественные контакты? Если да, то в каком состоянии: наяву, во сне, в беспамятстве? Как часто это было? Получал ли я от вредоносцев какое-либо вознаграждение?
Вещун, весьма довольный, что его оставили в покое, старался вовсю – ко мне обращался одним голосом, а к тенетникам совсем другим, играя на своей губе (или ноздре), как на кларнете с одним-единственным клапаном. Мастак, ничего не скажешь…
Но даже при содействии столь искусного переводчика тенетникам не удалось уличить меня в симпатиях к пресловутым вредоносцам, очевидно, являвшимся их смертельными врагами. Оно и понятно – проще добыть воду из камня, чем без подсказок и наводящих вопросов вызнать сведения, о которых допрашиваемый не имеет ни малейшего представления.
Конечно, земная история знает совершенно противоположные примеры. При соответствующей обработке люди сознавались и в любовных сношениях с дьяволом, и в шпионаже на пользу республике Антарктиде. Но это, как говорится, уже совсем иной коленкор…
После новой серии вопросов, призванных запутать меня (а вот фиг вам!), самый говорливый, вернее самый визгливый из тенетников поинтересовался – верно ли, что я изощрен в умении прятаться, выслеживать и входить в доверие.
От себя вещун добавил:
– Признавайся! Этим ты себе жизнь спасешь. Я за тебя доброе слово уже замолвил.
– Придет время, когда