Золотая империя. Шеннон А. Чакраборти

      Воздух.

      Пери.

      Он снова задрожал. Конечно, ведь именно здесь Хайзур был убит своими же сородичами, приговоренный за то, что спас жизнь Даре и Нари. Потому что не только мариды играли с Дарой в игры. И Кахтани, и Нахиды, и мариды, и пери.

      Гнев охватил его. Обвинения, которые он не смог бросить в лицо Маниже, ласковые прощальные слова Хайзура и обманутые глаза Нари. Дара так устал от отчаяния за собственную судьбу, от чувства вины, пожирающего его заживо. Теперь он был просто разъярен. За то, что его использовали, за то, что он позволял поступать так с собой снова и снова.

      Эти существа не заставят его чувствовать себя еще хуже.

      – Где вы были, когда убивали мой народ? – возопил он, обращаясь к ветру. – Я думал, могущественные пери не вмешиваются, им все равно, как поступают друг с другом жалкие дэвы. – Он вскинул кулаки, из которых вырвался огонь. – Ну же! Нарушьте свои правила, и я вернусь, чтобы уничтожить вас, как уничтожил маридов! Я уже залетал в ваше царство, и я сделаю это снова и испепелю ваши небеса. Я не оставлю вам ничего, кроме дыма, которым вы задохнетесь!

      Холод сразу покинул воздух, земля под ним потеплела. Дара поднялся на ноги. Какой-то ветерок его не остановит.

      Но ветер держал его, развевая волосы и одежду, все время, пока Дара уходил прочь. Это смахивало на предупреждение. Дара подумал о больных деревьях по ту сторону Гозана и разрушенном городе, скрытом за горами, и по его спине пробежал холодок. Пери не вмешивались. Это был их самый священный постулат.

      Что же могло означать их предупреждение?

      8

      Нари

      Камыши царапали ей ноги, когда они бежали по болотистому полю. Нари снова расплакалась, уткнувшись лицом в теплую шею женщины, которая несла ее на руках.

      –  Тише, родная, – прошептала женщина. – Не так громко.

      Они спустились в узкий канал, которым орошались поля. Нари подняла глаза, когда они проходили мимо шадуфов: деревянные балки оросительных сооружений торчали на фоне ночного неба, как длинные когти. Воздух сгустился от запаха дыма и криков, доносящихся из горящей деревни позади них. Папирусная завеса не могла скрыть катастрофу, которой они едва избежали. Все, что она видела сейчас от их деревни, – это разрушенную крышу минарета над морем сахарного тростника.

      Нари вцепилась маленькими пальчиками в платье женщины, крепче прижимаясь к ней. Дым обжигал ее легкие, совсем не похожий на приятный и чистый аромат крошечных огоньков, которые она любила играючи создавать.

      –  Мне страшно, – всхлипнула она.

      –  Я знаю. – Рука погладила ее по спине. – Но нам нужно добраться до реки. Эль-Нил. Ты видишь?

      Нари видела. Нил тек впереди, такой стремительный и темный. Но едва они вошли в его воды, как Нари снова услышала голос – того самого незнакомца, что прибыл в деревню и говорил на мелодичном языке, на котором запрещали говорить Нари вне стен их маленького дома; слова, которые шелестели и пылали в ее разуме, когда заживали ее исцарапанные коленки