Реквием. Лорен Оливер
мгновение наступает тишина. Рэйвен задумчиво смотрит на меня. Затем она внезапно разворачивается и бросает взгляд через плечо.
– А ты, Алекс?
– Уотербери, – без колебаний отвечает он. У меня внутренности скручивает узлом. Я знаю, что это глупо, что ставки больше, чем только мы двое, но все равно меня одолевает гнев. Конечно, он со мной не согласен! Конечно!
– Быть отрезанным от связи и информации – это не преимущество, – заявляет Алекс. – Война началась. Мы можем пытаться отрицать это, можем прятать голову в песок, но это правда. И война рано или поздно отыщет нас. Я за то, чтобы встретить ее лицом к лицу.
– Он прав, – подает голос Джулиан.
Я в изумлении поворачиваюсь к нему. Он практически всегда помалкивал во время наших вечерних посиделок у костра. Он все еще новичок, аутсайдер – хуже того, перебежчик с той стороны. Джулиан Файнмен, сын покойного Томаса Файнмена, основателя и главы «Америки без делирии», врага всего, за что мы выступаем. И неважно, что Джулиан отказался от своей семьи и своего дела – и это чуть не стоило ему жизни! – ради того, чтобы быть с нами. Я вижу, что некоторые все равно не доверяют ему.
Джулиан говорит размеренным тоном опытного оратора:
– Тактика уклонения не имеет смысла. Война нас не минует. Если сопротивление будет расти, правительство и военные сделают все, что в их силах, чтобы его остановить. Если мы будем отвечать ударом на удар, наши шансы будут выше, чем если нас захватят врасплох. Иначе мы превратимся в кроликов, ожидающих, пока их нору затопят.
Хотя Джулиан и поддерживает Алекса, смотрит он только на Рэйвен. Джулиан с Алексом никогда не разговаривают между собой и даже не глядят друг на друга, а остальные благоразумно предпочитают это не комментировать.
– Я за Уотербери, – вмешивается Ла, изрядно удивляя меня. В прошлом году Ла не желала иметь ничего общего с сопротивлением. Ей хотелось затеряться в Диких землях, устроить хоумстид как можно дальше от городов исцеленных.
– Ну тогда ладно. – Рэйвен встает и отряхивает джинсы. – Значит, Уотербери. Возражения есть?
С минуту все молчат, глядя друг на друга. Лица скрыты тенью. Никто не говорит. Меня принятое решение не радует, и Джулиан, должно быть, это чувствует. Он кладет руку на мое колено и слегка сжимает его.
– Значит, решено. Завтра мы можем…
Рэйвен не договаривает: ее перебивает грохот выстрела и внезапный шквал голосов. Мы все совершенно инстинктивно вскакиваем.
– Что за чертовщина? – Тэк закидывает ружье на плечо и вглядывается в окружающую нас темную массу деревьев, переплетение ветвей и лоз. Но лес снова безмолвствует.
Рэйвен вскидывает руку и шикает.
До нас доносится:
– Парни, помогите! – А потом: – Вот дерьмо!
Мы дружно расслабляемся. Это голос Спэроу. Он некоторое время назад ушел по своим делам в лес.
– Сейчас, Спэроу! – отзывается Пайк. Несколько человек ныряют в лес, превращаясь в тени, стоит лишь им выйти из небольшого круга света вокруг костра.