Реквием. Лорен Оливер
защиты? – говорит в микрофон какой-то мужчина. Ему приходится кричать, чтобы перекрыть гомон других протестующих. – Полиция должна охранять нас от этих сумасшедших! А в результате улицы кишат ими!
Я вспоминаю, какое волнение охватило меня ночью, когда я избавилась от листовки, как будто уничтожение означало, что ее никогда и не существовало. Но, конечно же, зараженные не метили лично в нас.
– Это возмутительно! – взрывается папа. Я всего лишь второй или третий раз в жизни слышу, как он повышает голос, а дара речи он решился всего однажды – когда назвали имена погибших во время нападения террористов и в этом списке оказалось имя Фрэнка Харгроува, отца Фреда. Мы тогда смотрели телевизор в рабочем кабинете, и внезапно отец развернулся и швырнул своим бокалом об стену. Это было настолько шокирующе, что мы с матерью лишь уставились на него в испуге. Я никогда не забуду слов отца, сказанных тем вечером: «Амор делирия невроза – это не болезнь любви. Это болезнь эгоизма». – На кой вообще существует это Министерство национальной безопасности, если…
Тут в его монолог вклинивается мистер Рот:
– Рич, успокойся. Присядь. Ты расстроен.
– Конечно, я расстроен! Эти тараканы…
В кладовой аккуратными рядами выстроились коробки с кашами и пакеты с кофе. Я сую пакет под мышку и сдвигаю остальные, чтобы щель была незаметна. Затем я хватаю кусок хлеба и мажу его арахисовым маслом, хотя новости чуть не отбили мне аппетит начисто.
Я прохожу через кухню и уже одолеваю половину коридора, когда папа окликает меня:
– Куда это ты собралась?
Я поворачиваюсь так, чтобы он не увидел пакет с кофе.
– Да захотелось прокатиться на велосипеде, – бодро откликаюсь я.
– Прокатиться на велосипеде? – переспрашивает папа.
– Свадебное платье немного тесновато. – Я экспрессивно взмахиваю куском хлеба. – Видимо, заедаю стресс. – По крайней мере на мое умение врать исцеление не подействовало.
Папа хмурится.
– Только не забирайся на окраины, ладно? Ночью произошел инцидент…
– Вандализм, – произносит мистер Рот. – И ничего более.
Теперь по телевизору показывают сюжет об Инцидентах, связанных с январскими действиями террористов: внезапное обрушение восточной стены Крипты – кадры расплывчатые, случайно заснятые на мобильник. Языки огня, вырывающиеся из здания муниципалитета. Люди, выскакивающие из заглохших автобусов и бегущие в панике и замешательстве по улицам. Женщина, осевшая в залив; платье вздымается за ней на волнах, словно вопия, что правосудие придет. Облако пыли, плывущее сквозь город и окрашивающее все на пути в белый цвет.
– Это только начало! – отрывисто бросает отец. – Они явно предупреждают нас.
– У них ничего не получится. Они не организованы.
– То же самое все твердили и в прошлом году, а закончилось это дырой в Крипте, смертью мэра и психопатами, заполонившими город. Вам известно, сколько заключенных сбежало