Преданья старины глубокой. Александр Рудазов
но потом устало затих, как постепенно затихает буйный жеребец, спеленатый веревками. Однако Иван и Яромир не ослабляли хватки – чувствовалось, что гнев, кипящий в мече Еруслана, все еще силен, дай малейшую возможность – удерет.
– Хорошо хоть, нападать не стал! – простодушно поделился Иван.
– Это не такой кладенец, – сурово объяснил Яромир. – Ему рука нужна богатырская – сам по себе не сражается. Ну что, охолонул?!
Кладенец под когтистыми лапищами чуть-чуть дрогнул, словно говоря «да». Яромир очень-очень медленно разжал хватку, готовый в любой миг снова прижать пленника всем весом. Но тот не шевелился, полностью покорясь судьбе.
Иван встал с корточек, поднимая отвоеванное сокровище. Рукоять Самосека покоилась в его ладонях, как ребенок на руках матери. На лице княжича начала расплываться счастливая улыбка.
Теперь, когда меч освободился из каменной темницы, обнаружилось, что его кончик закруглен – для колющих ударов практически непригоден. В те далекие времена, когда этот клинок покинул кузницу, мечи были чисто рубящим оружием – заострять наконечники на Руси начали сравнительно недавно.
– Проверь-ка его, – предложил Яромир, незаметно успевший оборотиться человеком.
Ивану не нужно было рассказывать, как положено проверять мечи. В чем-чем, а уж в оружии-то он разбирался – чай, сызмальства обучали железками размахивать.
Первым делом он щелкнул по клинку – Самосек издал чистый и долгий звон, подтверждающий высокое качество металла. Вторым делом Иван положил меч себе на голову и пригнул за оба конца к ушам. Тонкая полоса булата согнулась очень легко… но как только ее отпустили, мгновенно выпрямилась, ничуть не пострадав.
Ну и в последнюю очередь кладенец прошел проверку на самое главное. Иван бросил на лезвие собственный волос и довольно осклабился, глядя, как тот распадается на две половинки – острота превыше всяких похвал. Потом он от души рубанул по гвоздю, положенному на каменную плиту – все, что осталось от огромного валуна. И Самосек превзошел ожидания – он разрубил не только гвоздь, но и саму плиту!
Воистину чудо-оружие, достойное истинного героя.
– Он принял хозяина, – хмуро подытожил Яромир, глядя на княжича, скачущего по поляне, словно мальчишка с деревянным мечом. – Теперь будет верно служить до самой смерти.
– Чьей смерти? – остановился Иван.
– Твоей, наверное. Или его. Мечи тоже порой умирают, и кладенцы в том числе. Ладно, хватит баловаться – заверни лучше в тряпицу, что ли…
– А ножен к нему нету?.. – нахмурился Иван.
– А ты что – их видишь? – усмехнулся Яромир. – Может, по-твоему, тут второй камень стоять должен – с ножнами? Ничего, доедем до города, закажем этой ржавчине чехольчик…
Клинок в руках Ивана замерцал, по нему поплыли яркие разводы.
– Чего это он? – не понял новый владелец.
– Требует не абы какие ножны, а самые дорогие и нарядные, – фыркнул