Код Женщины. Как гормоны влияют на вашу жизнь. Алиса Витти
на минуту застыли в молчании, а затем отправились из процедурного кабинета обратно в ее офис. Там у нас состоялся разговор, изменивший все.
Хотя в глубине души я была уверена, что УЗИ подтвердит мои подозрения, все равно я была настроена скептически. Ведь в подростковом возрасте в Ньютоне, штат Массачусетс, меня осматривали доктора – выпускники Гарварда, а затем, в студенческие годы, – лучшие доктора колледжа, но ни один из них не предположил данный диагноз и даже не провел простейшие тесты и УЗИ, чтобы исключить его! Почему никто не смог сложить вместе части головоломки из моих разнообразных симптомов и провести тест на СПКЯ, учитывая убедительную и довольно поразительную статистику, говорящую о том, что данным синдромом страдает каждая восьмая женщина? Почему это произошло со мной? Но хорошая новость заключалась в том, что я наконец-то диагностировала, что у меня. Но затем я получила новый удар судьбы, еще более страшный: СПКЯ считается неизлечимым в западной медицине.
Когда Нет – единственно правильный ответ
Этот мрачный вердикт был вынесен мне сразу же после ультразвукового исследования, когда я поинтересовалась у доктора, каковы прогнозы при СПКЯ. Бесстрастным голосом она произнесла такие слова, как «диабет», «ожирение», «бесплодие», «сердечное заболевание» и «рак». Я глубоко вздохнула и почувствовала, как из самой глубины моего тела поднимается возглас «НЕТ!», издаваемый каждой моей клеткой. Вы когда-нибудь испытывали настолько сильное чувство убежденности, что оно будто бы поднималось из самых глубин вашего существа, таких глубин, о которых вы, возможно, и не подозревали? Для меня это «НЕТ!» было именно таким мандатом, решением, итогом всего моего существования… знаком того, что мне нужно бороться за свое тело. Я спросила, каков может быть рекомендованный курс терапии, и врач посоветовала заместительную гормональную терапию в форме противозачаточных таблеток. Врач сказала, что я смогу перейти на кломид[2], когда захочу зачать ребенка или, при необходимости, пройти процедуру ЭКО. И, словно вышесказанного было мало, она добила меня тем, что порекомендовала мне принимать и другие медикаменты, чтобы купировать симптомы: глюкофаж для контроля инсулина, альдактон от избыточного роста волос, роаккутан от проблем с кожей, таблетки от повышенного давления, и еще, и еще, и еще…
В моих ушах все еще звенело «Нет!». Но теперь оно стало громче и отчетливее, мне казалось, что я сейчас взлечу со стула, настолько сильной оказалась бушевавшая во мне энергия. Очень спокойно я задала ей последний вопрос: существуют ли какие-нибудь другие способы лечения?
Ответ моего врача был краток и неинтересен. Она сказала, что не знает других способов. Вот тут мой внутренний стержень начал ломаться, и не только потому, что диагноз поставил на мне крест, но еще и потому, что я собиралась стать акушером-гинекологом и поняла, что, когда дело доходит до лечения людей, медицина становится безжалостной машиной. И тут,
Кломид – антиэстроген, используемый для лечения бесплодия.