Наедине со временем. Аркадий Эйзлер
Пятакова и др. о легализации в партии фракций и группировок, о противопоставлении аппарата партии и т. п.»[158]. Итак, еще до партийной конференции, которая должна была подвести итоги дискуссии, три члена ЦК, включая одного члена Политбюро, были публично обвинены в антипартийных взглядах, что предопределило распад и разрушение монолита партии.
Историческое правосудие
Раскол партии длился десятилетие, закончившись кровавым финалом поголовного истребления инакомыслящей оппозиции и созданием основанного на страхе нового монолитного единения партии вокруг своего непогрешимого вождя. Потребовалось еще много пролитой крови, чтобы после его смерти появилась возможность восстановления исторической правды о сталинизме, представлявшем собой не кратковременный, прямолинейный и случайный, а длительный, противоречивый и драматический процесс. Мифы и легенды, основанные на сталинских идеологических концепциях, не могли быть стерты в сознании народа, измордованного многолетним зомбированием и оболваниванием. Инстинкт самосохранения подсказывал руководству партии, что искоренение и ликвидация исторических мифов приведет к устранению его с политической арены как узурпатора власти партии и народа, как основоположника многолетней лжи и догм.
Руководство страны вдруг столкнулось с дилеммой: осознание своего прошлого или его замалчивание. Был выбран путь селективного замалчивания, выпячивая только то, что невозможно скрыть. Тем самым руководство вскрывало внутренние нарывы, не касаясь причин их появления, ссылаясь на культ личности Сталина, на его индивидуальные, только ему присущие черты характера. Этому способствовало проводившееся десятилетиями зомбирование сознания советского человека, искаженного псевдонаучными начетническими, переходящими в догматические перепевы и почти религиозные постулаты исторических мифов марксизма, к которым относятся иллюзорные политические программы и утопические социальные проекты. Не свершились ни мифы Хрущева о радужном светлом будущем, ни о «перестройке сверху» Горбачева, ни путчи коммунистических вожаков, запутавшихся в авантюризме. Все эти звенья одной цепи, не способствующие освобождению рабочего класса СССР, скомпрометировавшие марксизм как учение, как идею. Они закончились полным разгоном компартии и провозглашением реставрации капитализма в распавшихся республиках СССР.
Идеологические мифы, однако, не оказали бы столь сильного дезориентирующего влияния на массовое сознание, если бы они не подкреплялись историческими догмами, служившими всегда, а особенно в кризисные эпохи, излюбленным духовным оружием реакционных политических сил. В отличие от псевдопрогнозов и нереальных обещаний, они не продукт политического заблуждения или социальной демагогии, а результат либо исторического невежества, либо сознательного замалчивания одних фактов и тенденциозной интерпретации других.
В принципе мифы, касающиеся прошлого, развенчать легче, чем
КПСС в резолюциях и решениях… М, 1984. Т. 3. С. 143.