Любовь в тягость. Элена Ферранте
не происходит, – ответила я, стараясь выровнять дыхание. – Просто не спится.
Вдова пробормотала что-то про покойников, которые не желают уйти отсюда с миром.
– В первую ночь всегда не спится, – сказала она.
– Вас разбудил шум? – спросила я, разыгрывая вежливость.
– Ближе к утру я сплю чутко и мало. Вдобавок ты постоянно щелкала замком: только и делала, что открывала и закрывала дверь.
– Это правда, – согласилась я, – мне сейчас немного беспокойно. Приснилось, что мужчина, о котором вы рассказывали, был тут, на лестничной площадке.
Де Ризо смекнула, что мой настрой переменился и я расположена слушать все ее сплетни, но сперва захотела убедиться, что я снова не оборву разговор.
– Какой еще мужчина? – спросила она.
– О котором вы рассказывали… тот, что приходил сюда встречаться с мамой. Засыпая, я как раз о нем размышляла…
– Это был порядочный человек, Амалия аж вся сияла. Приносил ей слоеные пирожные, цветы. Когда он приходил, они всё ворковали, смеялись. Хохотала все больше она, да так громко, что на первом этаже было слышно.
– О чем же они разговаривали?
– Понятия не имею, я же не подслушивала. У меня свои заботы.
Но мне не терпелось узнать подробности.
– Неужели Амалия никогда вам ничего не рассказывала?
– А как же, рассказывала, – ответила Де Ризо. – Как-то раз я увидела, как они вместе вышли из квартиры. Она тогда сказала мне, что знает этого человека уже пятьдесят лет и он ей почти как родственник. А коли это правда, то и ты должна его знать. Высокий такой, худощавый, волосы седые. Твоя мать с ним как с братом обходилась. Очень они были близки.
– Как его звали?
– Этого не знаю. Амалия никогда мне не говорила. Она ведь всегда была себе на уме. Сегодня секретничает со мной, хоть мне и дела нет до того, что у нее там происходит, а назавтра даже не здоровается. Про слоеные пирожные я знаю потому, что она иной раз меня угощала. Да и цветы она мне приносила, от их запаха у нее голова болела. Вообще в последние месяцы у нее постоянно болела голова. Но Амалия никогда не предлагала мне зайти и познакомиться с ним.
– Наверное, не хотела его смущать.
– Как бы не так, она просто не хотела, чтоб я вмешивалась. Я сразу это уловила и оставалась в сторонке. Однако вот что скажу: матери твоей доверять было нельзя.
– То есть?
– Порядочные женщины так себя не ведут. Этого господина я видела лишь один раз. Обаятельный пожилой мужчина, хорошо одет. Когда я встретила их, он слегка мне поклонился. А она отвернулась и выругалась в мой адрес.
– Вероятно, вы что-то неправильно поняли.
– Все я отлично поняла. У нее появилась привычка сквернословить – да еще как! – вслух, даже когда она была одна. А потом твоя мать принималась смеяться. С моей кухни все слышно.
– Мама никогда не сквернословила.
– Как бы не так… В нашем-то почтенном возрасте