Невеста столетия. Вея Нечаева
одной только луной, друг напротив друга сидели Оана Стан и морган из совета лордов.
Луна покрывала невесомой платиновой пылью лепестки роз и лицо Оаны. Морган сидел к спиной к окну.
В волосах Оаны уродливо отливал грязным фуксином круглый камень. Он похож был на живое существо, на морского гада.
– Значит, всё-таки пришли, леди Стан, – голос моргана был печален.
– Меня позвали. Я не могла не прийти.
– А я предупреждал…
– Что мне с ваших предупреждений?
Струны лунного света протянулись к розам, нежно их поглаживая. Огюстин поёжилась. Ей было холодно и приятно.
– Действительно… Кем я был тогда? Простой морган и леди.
– Зря вы так, господин Герен. Я много думала о нашей встрече и даже сочинила балладу.
– Балладу? Могу ли я её услышать?
Оана кивнула.
– Я спою. И тогда, возможно, вы…
Она не договорила, взяла лютню и тихо запела.
Смеркается. В бухте тишина.
Вечерняя заря плотна, как пелена.
Багровая, цвета бычьей крови,
Сгущается, чернеет, точно Оаны брови.
Оана Стан, дочь аристократа,
Была она весьма богата.
В высоком замке леди Стан жила,
Но не в неволе, хоть и по течению плыла.
Мать – славный пример, непреложно слово отца.
Живёт Оана в замке на скале, ожидая своего принца.
Неизвестно, кому больше чести брак тот принесёт –
Королевский род знатен, но весьма небогат.
В один из вечеров задержалась Оана у моря.
Дома ждёт ужин, лютня, баллада… Нет в мире горя.
Всплеск. Из моря вынырнул юноша младой.
Заря багрово окутала лик его златой.
Прозрачно-синие, как бриллианты, очи.
Но взгляд его горел, и был он горячее южной ночи.
«Кто вы, юноша?», – появление его в душе Оаны вызвало ураган.
Сверкнул он зубами белыми, как жемчуг, отвечая: «Я морган,
Из тех я, кто живёт на дне океана.
Идём со мной, прекрасная Оана.
Блеснула Оана очами, плеснув на дерзкого парня
Тёмной кровью подступающей ночи, как ламия.
«С кем ты говоришь! Невеста принца я!».
Но сердце Оаны молвило совсем иное.
«Мы, морганы, в силах отодвинуть будущего пелену
И узреть судьбы человека кайму.
Знай же, Оана: смерть тебя ждёт в королевском дворце».
Не побледнела, не переменилась Оана в лице.
«Я леди Стан, и выращена я, дабы королевою быть».
«Оана, разве ты не хочешь жить?».
«Как зовут тебя, морган?».
«Эймери Герен имя моё».
«Плыви же, Эймери Герен, в свой океан,
А меня предоставь судьбе – не пойдёт Оана на судьбы обман».
Всплеск… Тишина.
Баллада, лютня – нет в мире горя. Но я, Оана Стан, совсем одна.
Лунные лучи на лепестках розы звучали последними аккордами лютни. Тишина. Затихающий, последний