Невеста столетия. Вея Нечаева
Юлдуз аль-Джабир, – сказала Огюстин.
– Все смотрели только на них, – вздохнула Катя.
– Что поделать. Значит, мы всего лишь актёрки второго плана, – вздохнула Оана Стан.
«Ты-то предприняла шаги, чтобы выбиться в королевы», – подумала Огюстин.
– О Надиель, прошу тебя помочь мне обрести силу, необходимую для достижения моих высших целей, – пробормотала Катя Сеймур.
«Кто такой Надиель? Кажется, ангел Козерога. А кто я по знаку Зодиака? Рыбы? Да, Рыбы. Кто мой ангел? А чёрт его знает», – засыпая, думала Огюстин.
Её снился родной дом, дождь за окном, мокнущие розы, колдующая Оана, властный Флориан и задумчивый Нориберт; скользящие в серебре морганы, гордо выступающие в золоте пэри, летящие поветрули, неистово пляшущие дриады…
Глава 3
Сказано: к ночи не поминай чертей.
Огюстин приснилась узкая, высокая – потолок теряется во тьме, в шуме ветра, в хлопанье крыльев летучих мышей, – комната, заставленная книгами.
Посреди комнаты стоит круглый стол, накрытый на пять персон. За столом – пять женщин, пять полупрозрачных теней. Женщинам-теням нехорошо в комнате, душно, она давит их, подобно могильной плите, но они не имеют сил встать и уйти.
Огюстин с удивлением обнаруживает среди теней себя. И Огюстин понимает: это её душа.
Перед душой, сидящей напротив Огюстин, стоит бокал с белым вином.
Перед душой, сидящей справа от Огюстин, горит свеча в золотом подсвечнике.
Перед душой, сидящей слева от Огюстин, лежит платиновое ожерелье изумительно тонкой работы.
Перед душой, сидящей наискось от Огюстин, в хрустальной вазе стоит лиловая роза Лавендер Мейландина.
А перед душой Огюстин лежит горсть сырой, кишащей трупными червями земли. Огюстин знает эту землю. В этой земле закопали человека, к которому Огюстин питала чувства. Закопали, как чумную собаку, в дурном, пропахшем испарениями болот, подлеске.
– Огонь – царь, – напористо говорит душа, перед которой горит свеча.
– Вода – царица, – манерно утверждает душа, перед которой стоит бокал с вином из густого тумана.
– Ветер – господин, – мягко произносит душа, играя лиловыми лепестками. Под её миниатюрными пальцами лепестки розы приобретают цвет луны.
Душа, перед которой лежит платиновое ожерелье, мелодично смеётся.
Огюстин хочет промолчать, но неведомая сила заставляет её говорить.
– С огнём, с водой, с ветром не дружись, а с землёй дружись, – молвит Огюстин.
На неё смотрят четыре пары призрачных глаз.
– Дождь – кормилец, – с укором произносит душа с туманом из вечерней зари в бокале, – что бы ваша земля делала без нашего дождя?
– Дождь – наша заслуга, заслуга ветра, – мягко произносит душа, поднося к прозрачному лицу белую, лиловую на кончиков лепестков розу.
– Огню не верь и воде не верь. Огонь да вода – супостаты, – ломким голосом молвит душа, играя платиновым ожерельем.
– Жди горя с моря, беды от воды. Вода и мельницу ломает, – хмыкает обладательница свечи в золотом подсвечнике.
– Земля порождает металл,