Тьма близко. Виктор Ночкин
придется носить его при себе. Руны из лунного серебра на его клинке…
– Что такое лунное серебро?
– Не спеши, Алисия, – в темноте Элис не могла разглядеть наверняка, но, кажется, дядя Фенгрим улыбнулся ее поспешности. – Ты все узнаешь в свой срок. Лунное серебро – металл, и очень редкий. Неизвестно почему, но он наносит смертельные раны тварям Тьмы, к тому же древние руны хранят магию, которая усиливает удары Охотника. Итак, твой отец, Беврин, был Охотником. Когда у него родилась двойня, мальчик и девочка, мы решили укрыть тебя, спрятать от многочисленных врагов. Видишь ли, Охотник – очень важная персона при дворе, и его семья всегда в опасности. Сын неизменно сопровождает отца, перенимает его опыт и умения. Что же касается девочки…
Фенгрим остановился и прислушался. Элис тоже замерла в ожидании. Наконец, дядя вроде бы убедился, что опасности нет, и продолжил:
– В нашем роду всегда рождались только мальчишки. У меня тоже есть сын, сейчас он во дворце и охраняет его величество короля Ангольда. Разумеется, и я, и мой сын вполне владеем искусством Охотников, мы способны отогнать и уничтожить нечисть, но все-таки при дворе должен быть официальный носитель титула, понимаешь?
– Пока не совсем.
– Ничего, путь через лес долгий, я успею рассказать остальное. Итак, в нашем роду только мальчишки… с ними проще, понимаешь? Охотника готовят к службе с пеленок, закаляют не только тело, но и душу, и разум. Девушку можно обмануть, увлечь – да что там, мы просто не знали, как уберечь тебя от всех соблазнов королевского двора. У нас не было опыта. Но твой отец любил тебя, не сомневайся! Мы все любили… то есть любим тебя.
– Мой истинный отец – господин Энфрид, – буркнула Элис. – Уж он точно любил меня – он отдал за меня жизнь.
Она потрогала разодранную щеку. Кровь уже не текла, подсохла корочкой.
– А я явился за тобой и отогнал тварей, разве не так? – возразил Фенгрим. – Поверь, Охотнику Беврину было больно расставаться с дочерью, но он сделал это, чтобы уберечь тебя от опасностей. Если бы ты знала, как он тосковал… А Энфрид… он славный человек… был. Только такому мы могли доверить тебя, Алисия. Стой! Замри!
Элис остановилась и прислушалась. Да, теперь и она слышала, что к шуму ветра в вышине и шороху листвы добавились новые звуки. Треск, шепот… и легкий, едва уловимый скрежет. Это не звери – у зверей нет стального оружия, которое вытягивают из ножен именно с таким характерным шорохом.
– Вперед, – позвал дядя, – мы должны быть на открытом пространстве.
Они с Фенгримом бросились сквозь лес к серебристому пятну впереди. Там была поляна, и свет единственной луны, почти такой же яркой, как Алектина, заливал траву призрачным светом. Посередине поляны беглецы встали плечом к плечу и приготовились. Легкий шорох и хруст приближались со всех сторон.
– Что это? – шепотом спросила Элис.
– Джески, – так же тихо ответил дядя. – Я попытаюсь поговорить с ними. Нам дали добежать к поляне, это хороший знак.
А потом появились джески.
Элис