Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать (сборник). Патриция Вентворт
дверь, и ее бесценная пожилая Эмма объявила: «Миссис Андервуд». В ту же минуту в комнату вошла одна из тех полных женщин, что одеваются совершенно безвкусно и не к лицу. Черный костюм миссис Андервуд сидел на ней из рук вон плохо, не скрывая, а, напротив, только подчеркивая полноту. И с пудрой на лице тоже перебор, с губной помадой та же история, и было бы гораздо лучше, если бы она раз и навсегда отказалась от теней для глаз. А волнистые волосы под шляпкой – из тех, что считались ультрамодными, были уложены слишком, даже как-то неестественно тщательно – сразу видно, что она только что от парикмахера. Юбка явно коротковата, чулки слишком тонкие и прозрачные для столь полных ног, ну а туфли… Если даже они ей и не жали, причиняя боль при каждом шаге, они явно не стоили того, чтобы в них выряжаться. С широкой улыбкой миссис Андервуд протянула руку мисс Сильвер.
– О, мисс Сильвер! Уверена, вы понятия не имеете, кто я такая, но несколько недель назад мы виделись с вами у миссис Моурей… миссис Чарлз Моурей… Милая Маргарет, такая очаровательная дама… Я случайно проходила мимо и вдруг подумала: непременно надо зайти повидать вас! Только не говорите, что не помните о нашей встрече. Для меня она была просто незабываемой!
Мисс Сильвер улыбнулась и пожала протянутую руку. Она прекрасно помнила миссис Андервуд, прекрасно помнила брошенную Чарлзом Моуреем фразу: «Бедный старина Годфри Андервуд потерпел полное фиаско. Скучнее и глупее его нет на всем белом свете. А уж супружница его так и повисла на шее у Маргарет. Это напоминает «Поэму о старом моряке» и альбатросе. Убейте, не понимаю, что случилось с Маргарет. Неужели она не может вывести эту женщину из дома и толкнуть под трамвай? Нет, вместо этого она приглашает ее на чай. Если эта особа задержится здесь еще немного, клянусь, я разобью этот чертов молочник из сервиза!»
– Как поживаете, миссис Андервуд? – бодро сказала мисс Сильвер. – Конечно, я прекрасно вас помню.
Дама уселась. На груди у нее красовалась двойная нитка жемчуга. Жемчужины поднимались и опускались в такт довольно учащенному дыханию. Скорее всего их владелица поднялась на лифте, однако, глядя на колыхание жемчужин, можно было подумать, что она взбежала на нужный этаж по лестнице, прыгая через три ступеньки.
Отвергнув это абсурдное предположение, мисс Сильвер задалась вопросом: почему же так нервничает миссис Андервуд и не является ли причиной ее визита чисто профессиональный вопрос? А потому, прервав довольно пространные и неопределенные рассуждения гостьи на тему погоды, она заметила без всяких обиняков:
– Прошу прощения, миссис Андервуд, но, поверьте, всегда лучше прямо перейти к делу. У вас имеются какие-то особые причины повидаться со мной, или же прикажете расценивать это просто как дружеский визит?
Миссис Андервуд изменилась в лице. И это ей явно не шло. Под слоем пудры покрасневшая кожа приобрела довольно неприглядный розовато-лиловый оттенок. А потом она как-то странно и визгливо хихикнула.
– О,