Гуманная пуля. Книга о науке, политике, истории и будущем (сборник). Захар Оскотский
взрыва, который грянул в XX веке в развивающихся странах, стал уже источником великих потрясений и сулит еще бо́льшие веку следующему.
В 20-х годах Габер еще раз удивил мир необычностью и размахом своего мышления. Чтобы помочь разоренной Германии, пораженной послевоенной инфляцией, выплатить победителям огромные репарации, он решил добыть золото… из морской воды, где оно содержится в растворенном виде. Все свои личные средства он вложил в подготовку экспедиции и на специально оборудованном судне совершил длительное плавание, исследуя различные зоны Мирового океана. Увы, концентрация золота в воде оказалась слишком мала для того, чтобы промышленная технология его выделения оказалась рентабельной. Однако своими исследованиями Габер заложил основы современной океанохимии, чем опять-таки послужил во славу немецкой науки.
Финал его жизни был неожиданным и страшным. В 1933 году нюхнувший газу ефрейтор пришел к власти. И фанатичному патриоту Габеру, которому милитаристская Германия была обязана, как ни одному из своих ученых, фашисты немедленно и беспощадно напомнили о том, о чем он сам до тех пор, судя по всему, не слишком задумывался: о еврейском его происхождении. Габера травили, ему угрожали расправой. Старый ученый бежал из страны и в 1934 году умер от сердечного приступа (по легенде, покончил с собой).
В дальнейшем наука XX века не раз еще будет вызывать ужас: то ядерным оружием, то космическими лазерами, то генной инженерией. Ужас, но не разочарование. Потому что больше не повторится очарование. После 1914 года не вернется никогда безоблачная вера в доброе божество науки.
Значение науки и ошибка Маркса
Очарование и разочарование, вера и неверие – область эмоций. А что говорит о значении науки теория? Та самая, которая – по Мефистофелю – «суха», но без которой ничего не разобрать в клубящейся листве «вечно зеленого древа жизни»?
Теорий множество. Нам, например, очень нравится «Интеллектуальная теория прибавочной стоимости», предложенная нашим земляком, ленинградским инженером А. Павловым. В бурном потоке перестроечных публикаций, разоблачений, полемики его блестящая статья (газета «Смена», 8 февраля 1990 г.) прошла почти незамеченной, во всяком случае, не получила тех откликов, которых заслуживает.
Павлов обращает внимание на главную ошибку в экономической теории Маркса. Бородатый основоположник, исследуя процесс производства, утверждал, что постоянный капитал, затрачиваемый на средства труда, сырье, энергию, переносит на продукцию свою стоимость без изменений, а прибавочную стоимость создает переменный капитал – рабочая сила. Но классическая марксистская теория, рожденная в середине XIX века, словно не замечает того, что даже в современном ей производстве и средства труда (паровые машины, станки), и сырье (например, руда), и энергоносители (например, уголь) стали таковыми лишь благодаря интеллекту. Вернее, классический марксизм снисходительно отводит интеллекту роль ведомого: