Сто лет в России. Саша Кругосветов
в отчем доме не обращали внимания – умная, веселая, неунывающая, самостоятельная, живая, контактная, неконфликтная, хорошенькая – сама пробьется. В годы военной эвакуации, когда деда уже не было… Мужья дочерей на фронте. Бабушка осталась с тремя дочерьми и тремя внуками… Дочери работали, заботы о внуках легли на ее немолодые плечи. Бабушка – гипертоник, уральское высокогорье – не для нее. Бедная бабушка. Вечером сидели всей семьей за столом, она смеялась, шутила… Внезапно все закончилось на глазах у дочерей. Жизнь прервалась в полете. Язык заплетался, бабушка успела сказать только одно: «Люба, береги Дору и Галю». И ушла. Сказала то, что было для нее самым важным. Она знала, что во всем может положиться на Любу. Но это будет позже. А пока в семье бабушки и дедушки все неплохо. Дети учатся. В стране – Новая экономическая политика. НЭП. У деда – свое «дело». История трагическая и одновременно комическая. Компаньон деда – разбитной молодой человек. Часто появлялся в доме. Проводил время в обществе трех барышень на выданье. Может, и не такие красавицы, но чистенькие, опрятные, интеллигентные. Любодорого. Заморочил голову старшенькой. Обещал жениться, соблазнил под шумок. Забрал кассу – да и был таков. И нет его. Слезы, разбитое сердце первенькой. Рухнувший бизнес. Позор на всю Одессу. По этой ли причине, по какой другой, наскребли последние денежки; семья отправилась в Петроград. Таков сценарий Провидения. Вначале жили в коммуналке на Моховой, потом на Старом Невском. Как сводили концы с концами – трудно сказать. Дети – взрослые, дочери учились, сын уже работал. Безутешную «брошенную и покинутую» сразу по приезде выдали замуж. Нашли невзрачного еврейского человечка.
Добрый, кругленький, неюный. С потрясающей коммерческой жилкой. Такое часто встречается в народе Книги. Он был коммерческим директором мебельной фабрики и неплохо обеспеченным человеком по тем смутным временам. Его осчастливили браком. Как согласилась Дора – не знаю. Возможно, понимала, что такой брак необходим, чтобы решить семейные финансовые проблемы. Она никогда не выглядела счастливым человеком. Я не видел, чтобы она улыбалась. Но женой была хорошей. На сторону не смотрела. Все силы отдавала семье. Родила дочку – первую внучку в большой семье. Всеобщую любимицу. Но мужа держала в строгости. Эта традиция – держать мужа под каблуком – стала устойчиво передаваться по женской линии тетушки Доры.
Вскоре деда забрали энкавэдэшники. Забирали всех нэпманов, экспроприировали золото. И его, неудачливого нэпмана, тоже забрали. Нэпмана, у которого украли «дело», деньги и честь старшей дочери. А этим – что? Вынь да положь! Недавно побывал на Соловках. Ходил, думал, где мог быть дед? Где содержался, в каком корпусе? Мать забросила учебу. Бегала по инстанциям. Ездила в Одессу и почему-то в Ростов-на-Дону. Собирала какие-то справки, ходила на прием по кабинетам. Доказывала, что они давно уже не нэпманы, не буржуи, а честные трудящиеся. Не знаю, она ли этого добилась, или вертухаи в те времена еще не потеряли окончательно голову