Заточение в ''Кукушке''. Анна Мерт
е напоминая о кошмарном сне. Переборов себя и неутихающую боль, Иван поднял тяжелые веки. Мужчина окинул комнату мутным взглядом и с ужасом осознал, что не помнит и, более того, не знает где находится. Он лежал на жесткой кровати в большой белой сорочке, которая явно была велика. В попытках вспомнить хоть что-то Иван с трудом поднялся, сел на край кровати и огляделся. Вокруг были серые стены, зачем-то обтянутые почти до потолка такой же серой, плотной и мягкой тканью и…больше ничего.
‘’Черт, что же это? Откуда боль? И почему я ничего не помню?! Не может это быть похмелье…Я же и капли в рот не беру уже несколько лет и никогда не напивался до беспамятства! … Нет, это не похмелье… Тогда что?! –настоящая паника разбушевалась внутри Ивана, – Неужели амнезия?!’’
В страхе мужчина схватился за голову и зажмурил глаза, напрягая память. Вспомнил, что зовут его Иваном Свардовским и что он уже как десять лет женат, вспомнил и то, что является доктором медицинских наук, профессором в области нейрохирургии и еще какие-то детские воспоминания…
‘’Значит, не амнезия… Но что тогда? Хоть убейте, не помню ни как сюда попал, ни что это за место! Склероз? Альцгеймер? Нет, в сорок пять лет, конечно, уже не молодец, но до провалов в памяти еще рановато! Так что же это?!” – однако рассуждать дальше у Ивана не получилось: резкая боль ударила в виски. Испуганным взглядом профессор начал изучать комнату, пытаясь найти хоть малейший ответ на мучащий вопрос. Но в этой комнате даже не за что было зацепиться глазами. Тогда мужчина попытался вскочить, кинуться к двери, но ноги отчего-то стали ватными, неподъемными.
–Мои ноги меня не слушаются! – хриплым от страха и непонимания голосом произнес Иван, – Но почему?!
Боль все не утихала, а наоборот усиливалась и дошла уже до такой степени, что он, профессор Свардовский, мужчина с, казалось бы, железной выдержкой, едва сдержался, чтобы не закричать. Сейчас Иван вообще не ощущал себя взрослым человеком, профессором, с большим опытом работы в медицине -он чувствовал себя беззащитным, маленьким и жалким человеком, который не то, что подняться не может, но даже соображает слабо.
Сердце тревожно забилось, виски сжало, тело затряслось… Со страхом и беспомощностью Иван вскинул глаза к потолку, в надежде, что хоть там найдется какой-то ответ. Но вместо него с потолка свисала одинокая лампочка.
‘’Так, Иван, успокойся, это все из-за нервов, тебе нужно расслабиться и вздохнуть… – мужчина попытался сделать глубокий вдох, который тоже дался ему с трудом, -Да, вот так… вдох…выдох…вдох…’’
Дверь неожиданно открылась, и на пороге появилось два человеческих силуэта в белых халатах. Из-за боли в висках все вокруг казалось размытым, и Свардовский не сразу смог разглядеть посетителей.
– Доброе утро, профессор, -ласково произнесла одна из женщин в халате, – как вам спалось? Надеюсь, вас больше не мучали галлюцинации?
– Галлюцинации?!
– Пойдемте, профессор, время принимать лекарства, -приказным тоном сказала все та же женщина, а другая подошла к его кровати и, придерживая мужчину за руку, помогла ему подняться.
– Позвольте уточнить… Где я?
Обе женщины как-то непонятно переглянулись, многозначительно улыбнулись, а потом одна из них сказала:
– Вы в ‘’Кукушке’’, профессор, забыли?
– Какой еще ‘’Кукушке’’?!-недоуменно воскликнул Иван, но почему-то сразу осекся. По памяти больно ударило слово ‘’Кукушка’’, да, он помнил, помнил это слово… Но отчего-то от упоминания некой ‘’Кукушки’’ все тело неожиданно задрожало, а виски снова сжало нестерпимой болью. Если бы не женщина, державшая Ивана под руку, он бы абсолютно точно свалился бы ничком на пол.
– Кажется, у вас все-таки были галлюцинации… -произнесла та женщина, которая держала Ивана.
– Какие еще галлюцинации, черт побери?!
– Не волнуйтесь, профессор, вам нельзя напрягаться, – так же ласково произнесла женщина и посильнее сжала плечо Ивана.
Не говоря больше ни слова, обе женщины вывели профессора из комнаты. Они оказались в длинном коридоре, где профессора ослепил яркий свет, хотя сам коридор при этом оставался таким же серым, как и комната, в которой очнулся Иван. Ведомый по коридору все теми же женщинами, Свардовский стал с любопытством осматриваться. Это был длинный коридор, совершенно прямой, из стен которого торчали тяжелые на вид двери, которые тоже были небрежно обтянуты тканью и из которых, как и профессора, выводили людей в белых сорочках и больничных халатах. Все ведомые медсестрами люди выглядели очень уставшими, многие из них дрожали и были мертвенно бледны. В основном все молчали, немногие другие плакали или скулили… Будь Иван Свардовский в своем обыденном, то есть здравом уме, он бы уже давно догадался, где находится, но, то ли из-за сильной головной боли и провалов в памяти, то ли из-за нежелания принимать окружающую действительность, Иван продолжал брести в неведении. Но спросить так и не решался, все-таки не хотелось признаваться в том, что он не помнит ничего из того, что случилось вчера.
– Сейчас вы примете витамины, потом отправитесь на завтрак, – медсестра подвела