Вечные. Дневник Светланы. Александра Пантелеева
тогда ей было лет.
Мой папа хмуро проигнорировал колкость мамы, он не любил ее юмор.
– Не до шуток, дорогая. Недалеко от нас убили человека, – папа выглядел так, будто бы он был начальником правоохранительных органов, на которого рявкнули сверху за то, что он до сих пор не раскрыл это дело. И уж точно, не как рядовой инженер.
Удивительно, как быстро они напечатали эту новость в газете. Наверно, она сильно всех встревожила, раз они успели поместить ее в утренний выпуск.
Мама бросила на меня задумчивый взгляд, будто бы размышляя, достаточно ли я взрослая, чтобы слушать подобные разговоры.
Мило с ее стороны, но поздновато.
Папа явно ни о чем таком не думал:
– Мужчину зарезали в его собственной квартире. Соседей не было дома, никто ничего не знает. Вся комната в крови.
Моя мама заерзала сильнее, кидая на меня беспокойные взгляды. Но думаю, мое лицо было насколько безмятежным, что мама решила, будто бы я витаю где-то в своих мыслях.
Пока родители встревоженно обсуждали происшедшее, я невозмутимо вытянула шею, заглядывая в утреннюю газету. На первой полосе красовалась фотография того самого мужчины, который вчера заманил меня к себе. Ну и поделом ему.
Говорят, что люди переживают какую-то болезненную трансформацию после первого убийства. Для меня же это стало глотком кислорода. Я будто бы впервые начала жить по-настоящему, в полную силу.
Из замкнутой и циничной я неожиданно превратилась в веселую беззаботную девочку, которая вскоре обзавелась друзьями.
На мой одиннадцатый день рождения пришло неожиданно много одноклассников.
Учителя меня хвалили, родители гордились. Идеально.
Я лучилась счастьем, заражая своим позитивом окружающих.
Так продолжалось пару-тройку месяцев, пока эйфория в моей душе не пошла на спад. Все больше и чаще меня стали раздражать одноклассники, родители, моя жизнь.
Мама и папа, которые довольно быстро привыкли к позитивной мне, были обеспокоены такими эмоциональными переменами.
Но родители долго ничего не предпринимали, пока однажды не застали меня на окне с перекинутыми за карниз ногами. Взрослые сильно переполошились, решив, что я собралась прыгать.
Я что, ненормальная – прыгать с шестого этажа?
Конечно же, я не собиралась этого делать: я всегда любила жизнь даже со всеми ее недостатками.
А тогда мне просто хотелось почувствовать немного свободы. Воображаемая клетка, в которой я очутилась, сжималась изо дня в день. Тогда я еще не понимала, в чем дело, и почему я так сильно мучилась.
Моя выходка с окном заставила родителей впервые в жизни посмотреть четко на меня, а не куда-то мимо.
Они пообщались со школьным психологом, который предложил провести со мной психологический сеанс.
В то время обращение к психологу было чем-то постыдным, и все мои «друзья» от меня отвернулись. Теперь я была кем-то вроде прокаженной. Меня сторонились, называли «психичкой».
Я