Некуда бежать. Алиса Прим

      – Серьезнее не бывает, – мне в лицо ударил целый фонтан брызг, и я захохотала еще громче. Но потом призналась – Была заместителем начальника юридического отдела в налоговой инспекции. Сейчас статейки всякие разные пишу.

      – А у меня свой бизнес, – дети шалили, и теперь обдали водой Дашиного папу. – Мне может понадобиться Ваша консультация. Может, оставите телефон?

      – Легко. Только я дорого беру. У меня голова светлая.

      – Да, покрасили Вас неплохо. Небось, в «Дессанже»?

      – Почему Вы так думаете?

      – Все там красятся.

      Я не успела уточнить, кто такие «все», потому что Милене надоело забавляться с водой и она решила прокатить меня на каком-то паровозике, петляющем вверх-вниз.

      Даша потащила своего папашу молотить любопытных, откормленных червячков, которым непременно нужно было выползти из своих норок.

      Я подумала, что зря не помыла голову перед выходом из дома. Впрочем, мой муж и так меня любит. И я его люблю. Зачем вообще мыть голову?

      Ближе к обеду праздник закончился и мы разъехались по домам. Милена была в восторге. Когда её лицо излучало радость, у меня на душе становилось спокойно и хорошо.

      К сожалению, чаще на лицах друг друга мы все – и я, и Женя, и Милена – читали усталость и раздражение, боль и обиду. Обитание в замкнутом пространстве двух маленьких комнат вымотало все нервы. Всем. Хотелось перемен. Хотелось чаще улыбаться и слышать смех. Но все чаще в нашем доме раздавались ругань и крик.

      Мы все устали: я – от хождения по замкнутому кругу забот и негативизма Жени и Милены; Женя – от изматывающей работы, превращающей его в комок нервов; Милена – от недостатка общения с мамой и папой, вечно погруженными во взрослые дела и проблемы.

      Нужно было что-то делать. Нужно было придумать себе другую жизнь, чтобы в этой жизни любить их такими, какие они есть – кричащими и бьющимися в конвульсиях, орущими и просящими любви.

      Я любила их, но, наверное, не умела толком передать свою любовь. Их агрессия отзывалась во мне болью и отчуждением, ответной злостью, обидой и отчаяньем.

      Я должна придумать себе такую жизнь, где не будет проблем и забот, и спасаться, окунаясь в нее, от повседневности, которая постепенно выжигает все живое в душе, оставляя лишь тупой инстинкт выживания – жить, только потому, что тебе дана жизнь… Хотелось понять, что жизнь – это действительно, Божий Дар. Найти в себе какой-то дар и озарить свою жизнь этим светом, донести его другим людям. Жизнь должна стать прекрасной. Она не может быть настолько безысходной…

      Я искренне верила в ЧУДО! Чудо, способное изменить все вокруг, сделать улыбки ярче и распахнуть шире удивленные взгляды.

      Я стала снова летать во сне. После зимы всегда наступает весна. И лед тает. Лужи постепенно высыхают. Так, высохнут и слезы… Все-таки, я ведь Алиса в Стране чудес, а не Буратино в Стране дураков…

      В ту же ночь мне приснился очень странный и удивительный сон. Сон, родом из далекой юности…