Вектор угрозы. Виктор Ночкин
показалось? Бугай, тебе не чудится?
– Не, я точно слышал, – заспорил здоровяк. – Оно хитрое. Когда мы идем, и оно движется. А мы замерли – и оно встало.
– Может, эхо?
– Идем лучше, – попросил Ржавый. – Пусть оно сзади плетется, а мы – вперед. А?
Швед снова зашагал в темноту, на ходу водя фонариком из стороны в сторону. Теперь отряд, который сперва растянулся по коридору, собрался, задние нагнали, и в тесноте прохода топот и плеск грязи под ботинками отдавались эхом. «Могло Бугаю и в самом деле показаться, – подумал Алекс. – Может, никто не идет за нами». И тут же он чуть не ткнулся в широченную спину Шведа – тот резко остановился и замер, подняв автомат. Сзади выругался Жила, который тоже едва не налетел на Алекса, по цепочке пробежала волна возгласов.
– Что там? – окликнул Миронов.
– А ну тихо! – вполголоса бросил Швед. – Все замерли!
Потом бахнул выстрел. По длинному коллектору пошли гулять отзвуки.
– Да что там такое? – повысил голос Миронов.
Его люди собрались позади Жилы и Алекса, Миронов был где-то дальше и ничего не видел. Алекс помалкивал – если что, Швед скажет. Но Миронов требовал ответа.
– Уже ничего, – не оборачиваясь, ответил Швед. – А была змеюка. Алекс, у тебя изоленты нет при себе?
– Держи.
Швед примотал фонарик под цевьем своего калаша. Потом зашлепал дальше. Алекс, идя за ним, посветил под ноги и переступил дохлую гадюку с развороченной башкой. Обычная змея, немного больше метра длиной. Могла ли такая напугать крыс?
– Ползла навстречу, – забубнил Швед, шагая впереди, – не боялась? А почему? Мы топаем, как стадо горбунов, гадюке полагается бояться. Почему она навстречу ползла?.. Стоп! Замрите! Не шуршать!
Швед вскинул левую руку, подавая знак. В этот раз все уже были готовы и замерли в ожидании. Проводник не шевелился. Когда хлюпанье грязи под ногами и шорох снаряжения стихли, Алексу показалось, что он и в самом деле различил позади плеск чьих-то шагов в луже. То самое, о чем говорил Бугай. Но если отряд кто-то преследовал, этот кто-то сейчас тоже затих. Зато впереди раздавались звуки – и это уж точно. Тихий скрежет, шорох осыпающегося гравия, неприятный хруст. Ровно, монотонно, непрерывно, как будто там трудилась бригада землекопов.
Потом Швед погасил фонарик и, не оборачиваясь, тихо бросил:
– Свет убрали.
Поначалу Алекс не понял, чем помешал проводнику свет, но потом, поморгав в сумраке, сообразил: а ведь темнота не полная! Он может видеть свои руки, различает отсветы на стволе «макарова», а кряжистая фигура Шведа достаточно отчетливо прорисовывается на сером фоне. Свет лился в коллектор откуда-то спереди, хотя до Химзавода должно быть еще далековато. Швед говорил, что подземный ход тянется к заводскому комплексу, не выходя на поверхность. Однако впереди что-то светилось!
– Эй ты, в каске! – позвал Швед. – Твой выход. Давай теперь ты первым.
– А чего я, – Жила попятился, – ты проводник, вот и давай… это…
– Я не шучу, ты первым идешь, – спокойно,