Вольная Русь. Гетман из будущего. Анатолий Спесивцев
заметно моложе здешних ровесников. Зато присущие ему ранее нерешительность, вяловатость, готовность уступить, лишь бы не было спора или конфликта, в общем, вся интеллигентщина, если не испарились без следа, то канули глубоко внутрь. Аркадий преобразился в резкого, решительного, внешне уверенного в себе и напористого человека. Учитывая его широкую известность как колдуна и друга Хмеля и Татарина, высокий рост и почти всегда красноватые от недосыпа глаза, спорить с ним теперь осмеливались немногие.
Сюда же – в крепость, построенную для осады врагом, – Москаль-чародей приехал под предлогом испытания новых вооружений, на самом же деле он сбежал от всех тех обязанностей, манкировать которыми никак не мог. Опасность сгинуть от вражеской пули или ядра по сравнению с тяжестью всего взваленного на него казалась такой несущественной мелочью… Ему жизненно нужен был перерыв, пусть даже такой.
Бог его знает, сколько он провалялся без сна, но, когда дремота наконец заглянула к нему в гости, ее тут же спугнули раздавшиеся невдалеке выстрелы.
«Бах» – поднял тревогу кто-то, выпалив из ружья.
Аркадий приподнял голову с подушки и прислушался.
«Бах» – поддержал шумиху второй выстрел, наверняка из другого ружья: перезарядить так быстро первое было бы невозможно.
«Тах-тах-тах-тах-тах» – поддержал веселье револьвер. Учитывая, что далее чем на десять-пятнадцать метров стрелять из револьвера казаки не стали бы ввиду полной бессмысленности подобного поступка, дело принимало неприятный оборот.
Пришлось вставать, зажигалкой воспламенять керосиновую лампу и под уже частую стрельбу, в которую вплелись и «бабахи» крепостных ружей и пушечные «бухи», обуваться. Одежду, кроме полушубка, Москаль-чародей предусмотрительно не снимал (ну, может, не предусмотрительно, а из лени, известный эпизод с Незнайкой был ему очень близок). Привычно быстро затянул ремни подмышечной кобуры и сунул в нее «ТТ», одел полушубок и опоясался ремнем с еще двумя кобурами, револьверными. Загасив лампу, бросился на улицу – напророченный им самим ночной штурм набирал обороты.
«Блин. Накаркал, черти б меня взяли. Но как же они мимо минных полей прошли? Взрывов-то не было. Неужели “протухли” мины? А ямы-то ловушки? А покрытый тонким ледком ров, пройти по которому невозможно, но и плыть в ледяной воде он не даст. Чертовщина какая-то, ведь опасался-то так, на всякий случай, сам не веря в возможность штурма сегодня, и на тебе… хоть отрезай себе дурной язык. Впрочем, отрезать надо пустую голову. Но как же они к стенам подошли и каким образом на них влезли? Лестниц-то у них точно не было, изготовить их не из чего… Чудны твои дела, Господи».
Ежась от пронзительного холодного ветра и несомой им мороси, осмотрелся и вслушался в звуки нараставшего боя. Здесь же, возле дома, обнаружились джуры и охранники, энергично обговаривавшие происходящее. Аркадий завертел головой, пытаясь хоть что-то рассмотреть в окружающей тьме. Чувствовал