librsnet@mail.ru
Идеальный враг. Михаил Кликин
по ступеням.
– А он глуп, этот Некко, – сказал Зверь, хмурясь. – И значит опасен.
– Ты здорово его напугал, – усмехнулся Цеце. – О какой опасности ты говоришь?
– Поживем, увидим… Надо бы присматривать за ним.
– Я его запомнил, – сказал Рыжий.
– Трудно будет не заметить эту тушу, – хмыкнул Гнутый.
– Ты держись настороже, Писатель, – посоветовал Зверь. – Я чувствую, он захочет на тебе отыграться.
– Если что, всегда обращайся, – сказал Цеце. – Поможем, чем можем.
Пять друзей, пять боевых товарищей открыто смотрели на него. И Павел, глядя на них, твердо решил, что сделает все возможное, чтобы эти люди признали его за своего.
– Смирно! – крикнул в коридоре Шайтан.
– Сержант идет, – сказал Зверь.
– А дверь сломана.
– Ругани будет!
– Что-нибудь придумаем.
– Отовремся!
– Но замок новый все же кому-то придется вставлять, – сказал Ухо. И все снова посмотрели на Павла.
3
Рядовой Некко до самого вечера бродил по пустырю за складами, бормоча под нос ругательства. Он вспоминал свое недавнее унижение, и чувствовал, как вскипает в крови злоба и клокочет в горле ненависть. Тяжелые кулаки сжимались и разжимались, оставляя на ладонях полукруглые отпечатки ногтей. Скулы закаменели желваками. Маленькие кабаньи глазки совсем спрятались под выпирающими надбровными дугами.
Рядовой Некко подбирал обломки булыжников и швырял их в небо.
Сейчас он чувствовал свою силу, свою мощь и ярость, и не понимал, как так получилось, что там, в чужой казарме, он вдруг ощутил себя слабым, испуганным и беспомощным.
Это было ненавистное, почти уже забытое ощущение из страшно далекого детства.
Глава 5
19.06.2068
Интересно получается – я приобретаю друзей и одновременно наживаю врагов.
Враги на войне – непозволительная роскошь. Не знаю, то ли это сказал кто-то из великих, то ли это я сам только что придумал…
Вчера был странный день. Я перестал ощущать себя гражданским человеком и вдруг превратился в солдата, в военного. А все, что происходило со мной раньше, отдалилось, словно бы подернулось дымкой. Конечно, я хорошо помню всех своих, помню город, помню старых друзей. Но все это где-то в прошлом, в другой жизни. Я как-то переменился, точнее поменялась точка зрения, и свою жизнь на гражданке я вижу сейчас словно бы со стороны.
Я не знаю, хорошо это или плохо. Но это очень необычно. Даже не могу толком описать свои чувства.
Моя жизнь изменилась – я понял, ощутил это только сейчас. Не на сборном пункте, куда прибыл с вещами и документами, не в учебном центре, где нас муштровали беспрерывно восемь месяцев, вдалбливая то, что я почувствовал лишь вчера.
У солдата нет прошлого и нет будущего. У него есть только настоящее. Короткий миг, где-то на полпути между рождением и смертью. Причем, скорей всего, ближе к смерти. Намного ближе.
Вчера