Мороз, Красный нос. Николай Некрасов

      Такого сердечного смеха

      И песни, и пляски такой

      За деньги не купишь. «Утеха!» —

      Твердят мужики меж собой.

      В игре ее конный не словит,

      В беде – не сробеет, – спасет:

      Коня на скаку остановит,

      В горящую избу войдет!

      Красивые, ровные зубы,

      Что крупные перлы у ней,

      Но строго румяные губы

      Хранят их красу от людей —

      Она улыбается редко…

      Ей некогда лясы точить,

      У ней не решится соседка

      Ухвата, горшка попросить;

      Не жалок ей нищий убогий —

      Вольно ж без работы гулять!

      Лежит на ней дельности строгой

      И внутренней силы печать.

      В ней ясно и крепко сознанье,

      Что все их спасенье в труде,

      И труд ей несет воздаянье:

      Семейство не бьется в нужде,

      Всегда у них теплая хата,

      Хлеб выпечен, вкусен квасок,

      Здоровы и сыты ребята,

      На праздник есть лишний кусок.

      Идет эта баба к обедне

      Пред всею семьей впереди:

      Сидит, как на стуле, двухлетний

      Ребенок у ней на груди,

      Рядком шестилетнего сына

      Нарядная матка ведет…

      И по сердцу эта картина

      Всем любящим русский народ!

      И ты красотою дивила,

      Была и ловка, и сильна,

      Но горе тебя иссушило,

      Уснувшего Прокла жена!

      Горда ты – ты плакать не хочешь,

      Крепишься, но холст гробовой

      Слезами невольно ты мочишь,

      Сшивая проворной иглой.

      Слеза за слезой упадает

      На быстрые руки твои.

      Так колос беззвучно роняет

      Созревшие зерна свои…

      В селе, за четыре версты,

      У церкви, где ветер шатает

      Подбитые бурей кресты,

      Местечко старик выбирает;

      Устал он, работа трудна,

      Тут тоже сноровка нужна —

      Чтоб крест было видно с дороги,

      Чтоб солнце играло кругом.

      В снегу до колен его ноги,

      В руках его заступ и лом,

      Вся в инее шапка большая,

      Усы, борода в серебре.

      Недвижно стоит, размышляя,

      Старик на высоком бугре.

      Решился. Крестом обозначил,

      Где будет могилу копать,

      Крестом осенился и начал

      Лопатою снег разгребать.

      Иные приемы тут были,

      Кладбище не то, что поля:

      Из снегу кресты выходили,

      Крестами ложилась земля.

      Согнув свою старую спину,

      Он долго, прилежно копал,

      И желтую мерзлую глину

      Тотчас же снежок застилал.

      Ворона к нему подлетела,

      Потыкала носом, прошлась:

      Земля как железо звенела —

      Ворона ни с чем убралась…

      Могила на славу готова, —

      «Не мне б эту