Девчонки и любовь. Жаклин Уилсон
в Испании. Надин – в Америке. А я — в нашем сыром и унылом доме в Уэльсе. Все три недели там лило как из ведра. Мне настолько осточертело сидеть целыми днями в четырех стенах и играть с Цыпой в малышовые игры типа подкидного дурака или «Привет, Валет», смотреть плохонький черно-белый переносной телик и месить грязь резиновыми сапогами, что от скуки я начала жевать все подряд.
Завтрак, обед, ужин и тридцать три перекуса в промежутках. Шоколадные батончики «Марс» и мармеладки, попкорн и кукурузные чипсы, картофельные чипсы и шоколадное мороженое. Неудивительно, что я так растолстела и теперь вся колыхаюсь, как желе. Фу, кажется, у меня даже колени колыхаются при ходьбе.
Ненавижу ходить пешком. Не вижу никакого смысла в пеших прогулках, когда полдня всем нужно куда-то тащиться по размытой дождем дороге только ради того, чтобы, сделав круг, вернуться в то же самое место, откуда ушли. В Уэльсе мы обычно только этим и занимаемся.
Анна с отцом всегда шагают впереди. Вокруг них жеребенком скачет Цыпа. Я плетусь в хвосте процессии, чавкая по грязи резиновыми сапогами и думая по себя: неужели всем, кроме меня, действительно весело? Ну почему, почему из всех возможных мест на земле загородный дом у нас именно в Уэльсе? Почему бы не обзавестись виллой где-нибудь в Испании или квартирой для отдыха в Нью-Йорке? Везет же все-таки Магде и Надин. И хотя Магда с семьей ездили в Испанию по путевке и жили в многоэтажном отеле, а Надин из всей Америки побывала только в Диснейленде в Орландо, у них, по крайней мере, была возможность насладиться там жарким летним солнышком.
А у нас в Уэльсе что ни день, то проливные дожди. Черные тучи здесь такая же привычная часть пейзажа, как и горы. Дождь льет даже в доме, а все потому, что папа считает, будто сам может залатать крышу, без помощи профессионалов, ну и в результате делает все кое-как. По всему второму этажу вечно расставлены тазы, ведра и миски, поэтому день и ночь на все лады раздается сильно действующее на нервы «кап-кап».
Когда мы в сотый раз пошли осматривать до смерти надоевшие развалины близлежащего старинного замка, мне сделалось так тоскливо, что захотелось немедленно броситься вниз головой прямо с вершины серой зубчатой башни. Я прислонилась к каменной стене, пытаясь отдышаться после крутого подъема и представляя себе, каково это – взять и броситься в зияющую пустоту. Огорчился бы кто-нибудь всерьез, разбейся я в лепешку о каменные плиты внутреннего двора? Отец с Анной в четыре руки вцепились в Цыпу, боясь, как бы он не свалился, а меня никто и не подумал придерживать, даже когда я по пояс свесилась из бойницы.
Они попросту прошли мимо, держа Цыпу за ручки и на два голоса вещая ему о средневековых земляных валах и котлах с кипящим маслом. На мой взгляд, они слишком усердствуют с его ранним развитием. Цыпа еще даже не может без ошибок написать слово «замок», а они уже пичкают его разными сведениями. Когда я была маленькая, отец со мной так не возился. Он вечно был занят или пропадал на работе. А когда мы выезжали на каникулы, целыми днями рисовал где-нибудь на природе. Но