Баймер. Юрий Никитин
всегда были испачканные, а у их начальников… гм… Словом, секретаршам приходилось советовать не использовать копирку вместо туалетной бумаги.
– Садись, – велел Конон. – Ну, как тебе у нас? Я вижу, что не ошибся. А если и ошибся, то в лучшую сторону. Думал, ты только в железе ас! Вот уж не ожидал, что сумеешь мою дражайшую заинтересовать.
– Да все просто, – ответил я. – Я уже многих друзей так… Люди просто боятся компа. Стоит их похвалить, сказать, что у них получается даже лучше, чем у других, тут всякий чувствует себя орлом. И в самом деле, перестает громоздить глупость на глупость. Светлана Васильевна сегодня поздно ляжет спать, вот увидите.
– Гм, – сказал он с сомнением.
– А вот нам труднее, – сообщил я. – Илья Юрьевич, мы с вами как евреи в фашистской Германии, как негры в старых Штатах, как прокаженные в средневековой Европе, как… как не знаю кто! Нас и сторонятся, и жалеют, как придурков, как…
Он смотрел, набычившись. Сказал с подозрением, голос похолодел:
– Что-то не понимаю, о чем ты.
– Все очень просто, – заговорил я торопливо, чувствуя, что моя успешно начатая карьерка сейчас может оборваться. – Я хожу меняю платы одному академику. Он не так богат, как вы, но его знают во всех странах, он лауреат международных премий, почетный член Британской, Испанской и Сорбоннской… есть такая страна?.. академий. У него имя, имидж, сурьезные работы по ядреной физике. Так вот он играет на компе тайком даже от жены! Это ж что за жизнь: ни разу не насладиться полноценным звуком долби… разве что когда жену удается спровадить в гости! А она, как назло, заядлая домоседка. Игры я ему таскаю в рефератах по этой самой ядреной физике, чтобы, если кто глянет на обложку, понимал, что молодой аспирант идет к своему наставнику! Как будто поллитру тайком несу.
Я говорил и говорил, ибо пока человек говорит, он может заставить говорить другого, а чем больше тот, другой отвечает, тем меньше способен на какие-то решительные действия.
Наконец Конон сказал:
– Я тебя что-то не понял. Это ты к чему?
– Я не такого ранга, – сказал я с отчаянием, – как вы с академиком. Но даже мне приходится чуть ли не тайком от отца играть… Нет, я не прячусь, но это ежедневное о том, что глаза порчу, что черт-те чем занимаюсь, что я из семьи интеллигентов, а веду себя как тупоголовый тинейджер из неблагополучной семьи, что все мои одноклассники вышли в люди, только я урод… Словом, я могу поставить вам не ту примитивненькую кваку, вторая квака куда круче, а на днях вышла третья, то ваще рулез… Есть еще анрылий турнамент, там отпад полный, вы в самом деле получите полную оттяжку. А то что за жизнь: иметь такие деньги – и не пользоваться в свое удовольствие?
Он смотрел злыми глазищами. Лицо налилось кровью. Мне показалось, что вот сейчас наберет в грудь воздуха и рявкнет: вон, придурок, не выплачивать ему, а то и вовсе контрольный выстрел в голову, но Конон явно вспомнил, что слегка приоткрылся еще в мой первый визит на его роскошную вилл�