Сага о Тимофееве (сборник). Евгений Филенко
он у фотокамеры. – Нечего тебе возразить? Подумай, Света, мы вот с тобой беседуем, а он затаился и слушает. И если я что-нибудь не то ляпну, то висеть мне у лампочки вместо абажура!
– Да, но как же бутерброд? – спохватилась Света.
– Ну, с ним-то он наверняка управится!
Девушка открыла настенный шкафчик и достала оттуда на блюдечке бутерброд из белого хлеба с крестьянским маслом.
– Ты не поверишь, – заметила она, – но уже вчера я знала, чем все кончится.
Тимофееву захотелось привлечь ее к себе, говорить ей нежные слова, но время для таких его поступков еще не пришло. Поэтому он сдержал рвущиеся наружу чувства и твердой рукой направил объектив гравиполяризатора на бутерброд.
– Да сгинет подлость! – торжественно сказала Света.
Прозвучал знакомый уже щелчок, по комнате пробежал порыв холодного ветра.
– Отпускай! – скомандовал Тимофеев.
Света проворно убрала блюдце. Бутерброд недвижно завис в воздухе, словно размышляя, как поступить дальше. Затем он дрогнул и взмыл к потолку, приклеившись маслом к свежей побелке. Тимофеев проводил его задумчивым взглядом.
– А есть его по-прежнему нельзя, – заключил он. – Оказывается, с подлостью бороться не так просто.
– Пустяки, – сказала Света, прижавшись к его плечу и даже не подозревая, какое смятение она вызвала этим в одуревшей от счастья душе народного умельца. – Главное – не сдаваться!
– Я придумал название для единицы измерения количества подлости, – произнес Тимофеев, борясь с головокружением. – «Один бутерброд». Обманул кого-нибудь – два бутерброда. Украл – десять бутербродов.
– Есть поступки, которые не оценить иначе, как в мегабутербродах, – вздохнула Света. – Вот если бы у человека всегда был перед глазами такой счетчик…
– Да чтобы нельзя было уговорить себя зажмуриться! – подхватил Тимофеев.
В дверь гулко ударилось нечто тяжелое, вероятно – родственное древним стенобитным орудиям. Тимофеев вздрогнул, инстинктивно прижав прибор к себе.
– Ну вот и все, – сказал он обреченно. – За мной пришли. Может быть, даже с милицией…
– Уж не думаешь ли ты, что я дам тебя в обиду? – прищурилась девушка Света, направляясь к двери.
Под притолоку вплыла, кокетливо покачивая боками, чугунная гиря. Она волочила за собой испачканного в белом Диму, Лелика в махровом халате и еще человек пять из числа невольных свидетелей происшествия. Тимофеев попятился.
– Ну? – Света выступила вперед, готовая до конца защищать изобретение, а главным образом – изобретателя. – В чем дело?
– Что кричишь? – опешил Дима. – Давай фотографируй гирю обратно, она же брыкается, вах!
– И джинсы! – поддержал его Лелик.
Света неприступно молчала. Тогда Дима слегка порозовел и добавил:
– У меня девушка есть, Тося ее зовут. Хорошая, слушай, девушка, разве не знаете? Прошу тебя, Тимофеич, пожалуйста!
– Ага, – поразмыслив,