Убийство по расписанию. Николай Леонов
обязательно сделает.
Однажды бывший хирург нанял такси, проследил за профессором до дома и узнал его адрес. Теперь он мог выбирать, где именно ждать этого человека, возле института или у подъезда дома.
Месяца три спустя Разделкин знал распорядок дня Шанина как таблицу умножения. Жизнь профессора оказалась на удивление монотонной. В шесть тридцать утра он выходил из дома, садился в машину и ехал в НИИ. Дальше по обстоятельствам. Если на этот день не было назначено никаких встреч, то Евгений Иванович оставался в институте до восьми. В противном случае он покидал его в десять, но к двум часам всегда возвращался.
Выходные Шанин, как правило, проводил дома, пару раз ездил с женой в соседний район, как понял Разделкин, к друзьям. Театров супруги не посещали, у себя гостей не принимали, по музеям не ходили, жили тихо, можно сказать, незаметно.
В какой-то степени Разделкин был разочарован. Ему куда проще было ненавидеть профессора, когда он представлял себе его жизнь полной развлечений. Но реалии часто отличаются от того, что рисует нам наше воображение, особенно нездоровое, воспаленное.
Однажды Александр занимал пост возле дома Шанина. Тот, как и всегда, припарковал машину около подъезда и пошел в соседний магазин. Тут Разделкин решил, что пора. Он сорвался с места, последовал за профессором, в магазине снова оробел, притормозил, взял из общей пирамиды корзину и медленно пошел вдоль продуктовых прилавков и витрин.
Профессора он увидел в отделе молочной продукции. Тот рассматривал этикетку на банке со сметаной. Разделкин подошел ближе. Сейчас от Шанина его отделяли какие-то два метра.
«Подожди еще минуту, – подбадривал себя Александр. – Потом иди».
Минута прошла. Разделкин сделал шаг вперед и уже открыл рот, чтобы произнести одну из злых фраз, заготовленных заранее. Тут профессор поднял голову и встретился с ним взглядом. Мститель застыл. Вот оно, свершилось! Сейчас Шанин узнает его!
– Простите, молодой человек, вы мне не поможете? Не могу рассмотреть срок годности, – обратился к нему Евгений Иванович. – То ли этикетка затерта, то ли со зрением проблемы появились.
Профессор протянул Разделкину банку, тот взял ее в руки, но на этикетку даже не взглянул.
– Что-то не так? У вас, наверное, тоже проблемы со зрением, – совершенно спокойно проговорил Шанин. – Не беда, попрошу продавца. В конце концов, это его работа. Простите за беспокойство, молодой человек. Удачного дня. – Профессор забрал из рук Разделкина банку и пошел разыскивать продавца.
Александр так и остался стоять с поднятой рукой и недоумением, написанным на лице. В висках у него стучало, ноги стали ватными.
Дикая по своей абсурдности мысль сверлила мозг:
«Шанин меня не узнал! Как? Как такое вообще возможно? Столько месяцев судебных тяжб, масса крови и нервов. В итоге прошло всего шесть лет, и этот тип забыл обо мне! А как же поломанная жизнь? Да хрен с ней, с моей жизнью. Как Шанин мог забыть лицо человека, который