Изгнание торжествующего зверя. Джордано Бруно
словам пифагорейцев (которые признают, что у мира есть руки, ноги, туловище и голова), находится самая высокая часть мира, коей противостоит другая крайняя, что зовется ими низшею областью; около того места, о котором поет один поэт этой секты:
Hie vertex nobis semper sublimis, at ilium
Sub pedibus Styx atra videt manesgue profundi…
«Здесь нам всегда – вершина вершин, но ее же зрит у себя под ногами Стикс страшный и адовы тени»[52] там, откуда моряки просят себе совета в запутанных и неведомых морских путях; куда воздымают руки все путешественники, застигнутые бурей, куда стремились гиганты; куда гордый народ Бэлы воздвигал вавилонскую башню; где маги калибейского зеркала ищут прорицаний от Флерона, одного из великих князей северных духов; где – по словам каббалистов – Самуил хотел воздвигнуть престол, чтобы уподобиться изначальному громовержцу – там ты посадил этого грязного звереныша, повелев ему показывать не закрученным усом, не чем-либо вроде руки или ноги, или вообще какой-нибудь иной, менее позорной части тела, но хвостом (который наперекор медвежьей природе, по воле Юноны, отвис у него сзади), как будто это указатель, достойный такого места, – повелел показывать всем земным, морским и небесным зрителям великолепный полюс и главный пункт мира. Сколь, значит, плохо ты сделал, пригвоздив туда этого зверя, настолько же хорошо ты поступишь теперь, убрав его оттуда. Открой же нам, куда хочешь его послать и кем желаешь заместить?
5. – Пусть идет, – изрек Юпитер, – куда вам всем вздумается и угодно: к Орсам Англии или к Орсини[53] – Чезарини тож – Рима, если хотите пристроить его в хорошем городе и у места.
6. – По-моему, запереть ее в бернские подземелья, – сказала Юнона.
7. – Не злобствуй так, жена моя, – возразил Юпитер. – Пусть идет, куда знает, лишь бы опростала и освободила место, на которое, так как тут самый прекрасный трон, желаю посадить Истину; ибо туда не достанут когти злословия, там не отравит свинец зависти, не потопят сумерки заблуждения. Там пребудет Истина стойкой и крепкой, в безопасности от наводнений и бурь, там она станет надежным поводырем тех, кто блуждает по бурному греховному морю, сияя оттуда, как ясное и чистое зеркало созерцания.
Отец Сатурн молвил:
8. – А как поступить с Большой Медведицей? Предложи, Мом.
А тот ответил:
9. – Пусть идет старушка к молодой – компаньонкой, только смотрите, не сделалась бы сводницей. Случись так, в наказание отдадим ее какому-нибудь нищему. Пусть ходит себе с ней да показывает, катает на ней ребятишек и за лечение лихорадок и других хворей зарабатывает для нее и для себя средства к жизни.
Спрашивает Марс:
10. – А как быть с нашим Драконом, о Юпитер?[54]
11. – Пусть выскажется Мом, – возразил Отец.
12. – Это совсем бесполезный зверь. Он мертвый – лучше живого. Поэтому, если вы согласны, отправим его пастись в Испанию или на какой-нибудь из Оркадских островов. Только берегитесь, как бы он своим хвостом не наделал какой беды
Вергилий, Георгики, I.
Орсини и Бернские подземелья – намек на фамилии, города и государства, что имели на своих гербах медведя (Orsa – Орса – по-итальянски медведица, отсюда фамилия Орсини; Вäг – Бер – по-немецки – медведь, отсюда название города Берна в Швейцарии).
Это тот самый Дракон, что сторожил золотые яблоки в саду Гесперид и был убит Геркулесом. Золотые яблоки имеют свое особое эзотерическое (тайное, прикровенное) значение, которое внушило Бруно мысль сделать Дракона символом недоступности и непреклонности. Яблоко так же, как и фига, – символ чувственной любви. У греков яблоко называется melon – черное, у римлян malum – зло.